себѣ, и они удивительно какъ усердно работали, только-бы кормили и не выгоняли ихъ. Отъ того ли, что имѣли сообщеніе съ этими людьми, или отъ того, что послѣ такихъ тяжкихъ трудовъ вдругъ поступили на покой, наши солдаты начали болѣть, больше горячками и человѣка два умерло. Заболѣли и два офицера, особенно нашъ любимый подпоручикъ Шилеръ выдержалъ сильную горячку, но остались живы.
Переправилась главная армія и мы съ нею черезъ Березину 19-го ноября, но когда пришли на постоянныя квартиры около Вильно, не припомню. Походъ отъ Березины продолжался, надо полагать, двѣ недѣли. Во все это время были безпрерывные морозы. По дорогѣ былъ снѣгъ, мѣстами довольно глубокій, такъ что колеса врѣзывались въ него, отъ чего было тяжело для лошадей и затруднялось движеніе артиллеріи. Отъ морозовъ снѣгъ былъ сухъ и сыпокъ; людямъ тяжело было идти, за то согрѣвались.
Не только иностранные писатели, но и наши слишкомъ много преувеличиваютъ морозы. Они пишутъ, что отъ Березины до Вильно были постоянные морозы отъ 25° до 27° и доходили до 28°. Пѣхота при такихъ морозахъ, идя скорымъ шагомъ по сыпкому снѣгу, могла бы согрѣваться; пришедши на квартиры, она имѣла время отдохнуть по избамъ и у разложенныхъ огней: ей только и было дѣла, что составить ружья въ козлы и поставить нѣсколькихъ часовыхъ. Въ артиллеріи же было труднѣе—она тянулась очень медленно по снѣгу. Когда не было остановокъ, то мы уходили въ часъ версты четыре. Безпрестанно случалось, что орудія и ящики засѣдали въ снѣжныхъ сугробахъ и раскатахъ, случалась ломка и другія остановки. Переходъ въ двадцать или двадцать пять верстъ совершали мы въ теченіи цѣлаго дня. Поднявшись почти до свѣта, часто приходили на ночлегъ часу въ осьмомъ, а иногда и позже. Однажды, даже, не ночевали на своихъ квартирахъ по случаю вѣтра
