рогѣ въ разныхъ положеніяхъ, какъ какія-нибудь статуи. Валялось по дорогѣ много и павшихъ лошадей. Мерзлые люди почти всѣ были обобраны, даже безъ рубахъ; обдирали этихъ мертвецовъ больше жители. Въ этомъ участвовалъ, какъ въ послѣдствіи оказалось, и нашъ барабанщикъ. Во все время похода онъ прицѣплялъ свой барабанъ къ запасному лафету и, такъ какъ до него не было никакой надобности и никто не обращалъ на него вниманія, шлялся по сторонамъ и марадерничалъ; у него оказалось, впослѣдствіи, нѣсколько часовъ и довольно золотыхъ и серебряныхъ французскихъ монетъ. Много въ это время поживились казаки. Хотя они много трудились и старались, но не даромъ. При случаѣ они гуляли и кутили. Въ одномъ мѣстечкѣ, въ Бѣлоруссіи, разсказывалъ мнѣ еврей-трактирщикъ: «Когда козаки шли обратно, то дневали въ нашемъ мѣстечкѣ, зашли ко мнѣ въ трактиръ человѣкъ тридцать, а може и больше, да и разгулялись. Давай хозяинъ и рому и вина, и портеру, за все кидали впередъ серебряныя и золотыя французскія деньги и не торговались, только подавай. Я—разсказывалъ Еврей—управлялся и бѣгалъ, ажъ, самъ не свой, да еще и слышу, какъ они говорятъ между собою:—Что за славный у насъ хозяинъ, хотя и еврей, рѣдко такихъ и видали, какой усердный, какой старательный. Одинъ изъ нихъ отозвался на это:—Нашъ хозяинъ стоитъ того, что бы принять его въ наше братство.—Ну чтожъ, сказали другіе,—за чѣмъ дѣло стало? принять, такъ и принять… Я все это слышу и у меня, ажъ, на душѣ весело стало. Подошелъ ко мнѣ одинъ да и говоритъ:—Много мы ходили по свѣту и видѣли всякаго народу, но такого славнаго и усерднаго хозяина рѣдко встрѣчали и мы порѣшили принять тебя въ свое братство, если ты хочешь.—Я только кланяюсь, мнѣ стало ажъ смачно, ажъ облизуюсь. Вотъ онъ обнялъ меня, да помаленьку три раза стукнулъ меня въ лобъ своимъ лбомъ. Такой у насъ,
