ряннаго. Какъ только остановились на мѣстѣ, тотчасъ занялись исправленіемъ артиллеріи и обозовъ. Принялись исправлять, по возможности конскую сбрую (аммуницію), поправляли обмундировку людей, особенно занялись сапогами, такъ что, много, недѣли черезъ двѣ, могли бы выдержать какой угодно, походъ. Заняли въ деревнѣ большую курную избу и вычистили ее. Тамъ расположился штабсъ-капитанъ со всѣми офицерами, которыми были, поручикъ, два подпоручика и прапорщикъ. Подпоручикъ, англичанинъ, рѣдко шелъ съ ротой, являлся только къ ужину, часто отставалъ и на постоянныя квартиры пришелъ, кажется, на другой день; онъ занялъ мѣсто въ общей квартирѣ за печкой и оттуда являлся только къ обѣду и ужину. Человѣкъ у него былъ собственный, очень хорошій да вдобавокъ еще кларнетистъ. Штабсъ-капитанъ, тоже, игралъ на кларнетѣ и походомъ сохранилъ его; игралъ самъ и заставлялъ играть и этого человѣка. Намъ забавно было слышать, какъ онъ уговаривалъ своего барина и срамилъ его. Подполковникъ, по пріѣздѣ въ роту, сдѣлалъ представленіе начальству объ этомъ офицерѣ, и его перевели отъ насъ въ какой то гарнизонъ. Людей и лошадей размѣстили по прочимъ дворамъ.
Въ продовольствіи не только не нуждались, но имѣли его въ изобиліи. Въ разстояніи версты отъ нашихъ квартиръ, въ лѣсу, былъ панскій фольварокъ, тамъ былъ не большой домикъ и огромныя гумна, наполненныя немолоченою рожью, овсомъ, горохомъ, сѣномъ и другими сельскими продуктами. Мы совершенно ими завладѣли и поставили тамъ караулъ, противиться никто не смѣлъ. Какъ сами солдаты, такъ и жители деревни, гдѣ мы квартировали, молотили хлѣбъ для насъ и для себя. Напротивъ домиковъ, занятыхъ подъ караулъ и около которыхъ стояла наша артиллерія, была корчма, при ней водяная мельница и не большой винокуренный заводъ. Все это держалъ въ арендѣ жившій тамъ еврей. Онъ мололъ для
