вся была въ кострахъ; на ней стояло нѣсколько артиллерійскихъ ротъ, тоже остановившихся за непогодой. Начали и мы искать въ деревушкѣ мѣста, гдѣ бы пріютиться, но всѣ дворы и избы были заняты. Въ сторонѣ деревушки, подлѣ лѣса, замѣтили мы избушку и въ ней огонь. Мы зашли туда и застали тамъ какихъ-то чиновниковъ, по ихъ словамъ, изъ главной квартиры. Мы объяснили имъ наши обстоятельства и они насъ приняли. При избѣ былъ сарай и загородь изъ жердей; жерди тотчасъ разобрали солдаты для костровъ и, не смотря на мятель, нашли водопой и варили кашу съ говядиной. Обыкновенно днемъ останавливались на привалѣ на самое короткое время, и пищи уже не варили, а довольствовались сухарями и остатками отъ ужина; вечеромъ-же всегда варили для себя и заставляли варить солдатъ, не смотря ни на какія обстоятельства. Изба была не большая, но теплая; мы расположились въ ней и варили для себя ужинъ. Только-что мы сѣли за столъ ужинать, пригласивъ и чиновниковъ, какъ вломились къ намъ еще нѣсколько офицеровъ. Впереди ихъ шелъ, извѣстный въ то время своею удалью, артиллерійскій подполковникъ. Мы сначала его не узнали, до того онъ и бывшіе съ нимъ были обсыпаны снѣгомъ. Прежде всего онъ спросилъ—кто здѣсь расположился въ избѣ; когда сказали ему кто такіе, онъ воскликнулъ: «А, это наши артиллеристы, значитъ, примутъ и насъ!» Когда ему объяснили, что это квартира чиновниковъ изъ главной квартиры, онъ возразилъ: «Чиновники при главной квартирѣ, согласитесь, есть и подлецы и мошенники, намъ нѣтъ до нихъ дѣла, а приняли бы свои....» Дѣлать было нечего, хотя и не рады были такимъ гостямъ, но штабсъ-капитанъ сказалъ: «Съ моей стороны съ удовольствіемъ соглашаюсь» и пригласилъ ихъ за столъ; чиновники-же не только не возражали, но даже притаились по угламъ. Подполковникъ досталъ изъ-за шинели нѣсколько вяземскихъ пряниковъ, потребовалъ отъ
