и назначена была дневка. На нашу роту дали одинъ только дворъ съ огородами, безъ избы; избу же во дворѣ занялъ полковой командиръ съ своимъ штабомъ. Ротнаго нашего командира полковой командиръ принялъ къ себѣ, а намъ приходилось дневать на дворѣ при огняхъ: морозъ былъ большой и мы призадумались надъ своимъ невыгоднымъ положеніемъ. Въ углу двора, подъ навѣсомъ, замѣтили мы что-то въ родѣ амбара; разсмотрѣвши, увидѣли, что, то была сушильня для конопли и льна. Въ углу ея была печка изъ камней, были въ ней палати изъ жердей, на которыя клали ленъ, а вся она была покрыта внутри толстымъ слоемъ сажи. Мы приказали ее истопить и обтереть, по возможности, сажу; на жердяхъ послали солому, и когда прошелъ дымъ, то сдѣлалось очень тепло. Мы тамъ расположились и велѣли еще прорубить въ стѣнѣ окно для свѣта, заслонивъ его смазанной саломъ бумагой. У насъ былъ поручикъ, славный офицеръ, онъ въ подобныхъ случаяхъ говорилъ: «голь на выдумки хитра». Тутъ не только мы разогрѣлись, что называется до костей, но еще пускали и солдатъ согрѣваться. Мы были очень довольны своимъ помѣщеніемъ, жалѣли только, что не было тутъ нашего солдата-сказочника.
Морозы продолжались. Однажды пошелъ снѣгъ и поднялась такая мятель, что глаза засыпала; къ счастію мы проходили густымъ лѣсомъ, немного защищавшимъ насъ. Къ вечеру снѣгу намело очень много; лошади тащились съ трудомъ, наконецъ начали приставать и не было средствъ дойти до своихъ квартиръ. Узнавши отъ проводника, что до нашихъ квартиръ еще далеко, мы не знали что дѣлать. Фуражъ и сухари для людей были у насъ на орудіяхъ, но, въ такую мятель и морозъ, остановиться въ лѣсу, не имѣя сухихъ дровъ и воды, не было возможности. Наконецъ вышли мы на не большую прогалину въ лѣсу; она находилась около небольшой деревушки, немного въ сторонѣ отъ дороги, и
