не на долго: подъ Тарутинымъ все встрепенулось и ожило, и армія наша, бывшая тогда по наружности въ такомъ же почти положеніи, какъ и съ начала кампаніи, духомъ и ревностью стала гораздо выше. Примѣромъ этого можетъ служить генералъ Дохтуровъ съ своимъ отрядомъ. Онъ выступилъ изъ подъ Тарутина 10-го октября рано. Цѣлый день отрядъ шелъ по плохой проселочной дорогѣ, по слякоти и подъ дождемъ. Поздно уже, при большой темнотѣ, остановился онъ ночевать у селенія Аристова; бивуака строить было некогда, а потому вся ночь проведена была подъ дождемъ и почти безъ сна. На другой день поднялся до свѣта, шелъ тоже весь день по грязи и, немного отдохнувши, въ ночь выступилъ опять во время дождя. Передъ свѣтомъ пришелъ подъ Малоярославецъ и безъ всякаго отдыха вступилъ въ бой. Такимъ образомъ отрядъ, находившійся въ движеніи по дурнымъ и грязнымъ дорогамъ въ продолженіи двухъ дней и двухъ ночей, изнуренный и истомленный, сражаясь, вездѣ отбивалъ и удерживалъ превосходившія силами прославленныя французскія войска до прибытія главной арміи изъ-подъ Тарутина, то-есть до трехъ часовъ по полудни. Сообразивъ все это, можно сдѣлать выводъ, каковы были тогда наши войска. Французы шли въ Россію въ полной увѣренности на побѣду, надѣясь на свою многочисленность и своего предводителя, сказавшаго: «Россія увлекается рокомъ». Они искали случая сразиться и истребить русскую армію, затѣмъ получить славный миръ, почести и богатства. Въ разныхъ стычкахъ и частныхъ сраженіяхъ увидѣли они, что русскіе не поддаются, но все-таки полагали, что отъ одного генеральнаго сраженія все зависитъ. Сошлись, наконецъ, подъ Бородиномъ съ русскими и тутъ узнали, что съ ними не такъ-то легко сладить. Повидимому, подъ Бородиномъ верхъ былъ на сторонѣ французовъ, потому что мы отступали; но послѣдствія показали, что наша армія
