каго порядка, мостъ сильно колыхался. Командиръ понтонной роты уговаривалъ и кричалъ, чтобы наблюдали порядокъ, потому что, въ противномъ случаѣ, испортятъ мостъ, но ничего не могъ сдѣлать. Наконецъ артиллерійскіе ротные командиры сошлись и уговорились, чтобы спускать сперва тѣ орудія и ящики, которые ближе къ переправѣ, несмотря на то, какой они роты. Подошли еще драгунскіе полки, вздумали тутъ же переправляться и оттѣснять артиллерію. Проскочитъ, напримѣръ, орудіе или ящикъ, а между ними нѣсколько кавалеристовъ.... Произошелъ совершенный безпорядокъ. Мостъ едва держался. Начальникъ понтоновъ кричалъ, что этотъ мостъ назначенъ именно для артиллеріи, а для кавалеріи бревенчатый; что пойдетъ жаловаться главнокомандующему на такой безпорядокъ, но ничто не помогало. Командиръ одного драгунскаго полка, здоровый, плотный мужчина, на огромной лошади, въ шинели съ бобровымъ воротникомъ, сталъ на косогорѣ, впереди заряднаго ящика, готовившагося къ спуску, махалъ нагайкою на ѣздоваго и билъ лошадей по головамъ, а кавалеристамъ приказалъ пробираться сзади себя берегомъ рѣки, и этимъ всѣхъ вывелъ изъ терпѣнія. Нѣкоторыя ротные командиры бранились съ нимъ, а нѣсколько офицеровъ зашли сзади и ударили ящичныхъ лошадей нагайками. Лошади бросились, сбили кавалериста на мостъ и съ ящикомъ поскакали. Лошадь кавалериста впереди ящика вертѣлась на мосту взадъ и впередъ, нѣсколько разъ чуть не упала съ него въ воду, но все-таки кончилось безъ несчастія. Смотря на это, всѣ смѣялись, не только артиллеристы, но и драгуны, которые, поворотивъ назадъ, пошли къ другому мосту и намъ не мѣшали болѣе. Установился порядокъ; нашей роты нѣсколько орудій и ящиковъ переправились скоро, а остальныя чрезъ нѣсколько часовъ; такъ было и съ другими ротами. Тутъ же отдѣлились отъ насъ четыре наши орудія. Имъ назначено было итти съ
