несмотря на это, многіе изъ нихъ тамъ рылись. Подошелъ и я къ одной бричкѣ, открылъ ее и оказалось, что вся она была наполнена фарфоровой посудой, принадлежащей какому-либо генералу или награбленной въ Москвѣ. Ударилъ я по фарфору палкой, которая была у меня въ рукѣ, раза два, самъ не зная для чего, и пошелъ къ своему мѣсту. Не много пройдя по дорогѣ назадъ, остановились мы подлѣ селенія, лицемъ къ Оршѣ.
Такъ какъ цѣлый день находились мы въ движеніи и готовились къ сраженію, да и орудія приказано было имѣть очищенными и готовыми къ бою, то и некогда было думать о фуражѣ. Остановились поздно. Было мрачно, темно; начиналъ идти дождикъ. Нужно было ѣхать, наконецъ, за фуражемъ, что и пришлось на мою долю. Ѣхали сами не зная куда, придерживались направленія пройденныхъ днемъ селеній, однакожь фуража достали, но возвратились поздно. Возвращаться къ арміи было не трудно: огни такъ блестѣли на бивуакахъ, что освѣщали намъ дорогу. Послѣ труднаго, цѣлый день продолжавшагося, похода пріятно было отдыхать у огней; и послѣ сухарей, которыми пробавлялись цѣлый день, каша съ говядиной показалась роскошнымъ блюдомъ. Поутру рано назначены были баталіонъ Московскаго полка, отрядъ кавалеріи и мои четыре орудія идти къ сторонѣ Днѣпра забирать французовъ, разбревшихся по лугамъ, кустамъ и болотамъ. Погода была туманная и мрачная съ небольшимъ дождемъ. Дорога была узкая и самая дурная: по лугамъ и болотамъ. Пѣхота шла хотя тихо, но безъ остановки; мнѣ было очень трудно тащиться съ орудіями. Одна часть кавалеріи ѣхала съ нами, а другая малыми отрядами по сторонамъ. Забирали шатавшихся французовъ по нѣскольку человѣкъ вмѣстѣ. Шли довольно долго и остановились при какой-то маленькой деревушкѣ, посреди луговъ и кустовъ. Плѣнныхъ загоняли въ огороды, тутъ же находившіеся.
