Въ два или три перехода отошла армія отъ Малоярославца къ полотнянымъ заводамъ. Она шла во всемъ своемъ составѣ, за исключеніемъ наблюдательныхъ отрядовъ, къ сторонѣ непріятеля. Послѣдній переходъ къ заводамъ былъ изъ числа самыхъ трудныхъ и тяжелыхъ: погода была мрачная, съ дождемъ и сильнымъ холоднымъ вѣтромъ; пришлось идти очень темною ночью по проселочной дорогѣ, между кустарниковъ и лозъ, гдѣ находились глубокія выбоины и колеи, въ которыхъ безпрестанно засѣдали орудія и ящики; дороги поправляли по возможности фашинами, а потому люди находились почти въ безпрерывной работѣ, да, кромѣ того, помогали вытаскивать завязшія орудія, что, при темнотѣ, дождѣ и грязи, было очень утомительно и непріятно; остановки были безпрестанныя: пройдутъ сажень двадцать, много пятьдесятъ, орудіе завязнетъ, а покуда его вытаскиваютъ, прочія стоятъ. Мнѣ невозможно было сидѣть на орудіи, потому что вѣтеръ пронизывалъ насквозь, а самъ я былъ мокръ съ ногъ до головы. Даже походить, чтобы согрѣться, было трудно, до того дорога была узка и грязна. Шелъ я съ четырьмя орудіями при полку, отдѣльно отъ своихъ офицеровъ, и такъ какъ при полку находился недолго и не имѣлъ коротко знакомыхъ, то былъ одинъ и очень скучалъ. А тутъ еще вотъ что случилось. Однажды, только что я присѣлъ на орудіе, какъ кто-то объѣзжаетъ верхомъ и спрашиваетъ меня: «зачѣмъ стоитъ артиллерія?»—Я съ сердцемъ отвѣчалъ: «да впереди стоятъ!» «Гдѣ офицеръ?» «Я офицеръ.» «А, офицеръ! такъ вотъ отчего остановка: офицеры только спятъ на орудіяхъ, а за дѣломъ не смотрятъ.... извольте идти за мной!» Было очень темно, но по голосу я узналъ генерала Дохтурова, да и свита его начала подъѣзжать, тѣснившаяся
