мандуетъ ротой»?—Хотя было и темно, но я замѣтилъ, что за спрашивающимъ ѣдетъ порядочная свита, подумалъ, что это должно быть значительное лицо, спустился съ лафета, подошелъ къ нему и сказалъ, что ротой прежде командовалъ подполковникъ, раненый подъ Бородинымъ, а теперь штабсъ-капитанъ. Послѣ этого неизвѣстный спросилъ меня: при какихъ полкахъ состоитъ рота, кѣмъ я служу, давно ли произведенъ въ офицеры, откуда поступилъ? Онъ даже спросилъ меня: сколько мнѣ лѣтъ и откуда я родомъ? Въ подобныхъ вопросахъ и отвѣтахъ, прошло, я думаю, полчаса времени; потомъ онъ кивнулъ мнѣ головою и уѣхалъ. Мнѣ любопытно было узнать, кто это такой, для чего я и обратился къ ѣхавшему сзади казаку; тотъ сказалъ мнѣ, что это генералъ Дороховъ. Я съ нимъ говорилъ довольно свободно, поэтому началъ припоминать, не сказалъ ли чего лишняго, потомъ подумалъ, что если бы ему не нравились мои отвѣты, то онъ не сталъ бы со мною и говорить. Дорохова я никогда не видалъ прежде, но имя его, какъ отличнаго генерала, было всѣмъ извѣстно. Вниманіе его ко мнѣ чрезвычайно мнѣ польстило.
Остановились вблизи Малоярославца, не доходя до него. Только-что начала заниматься заря, отрядили туда егерскіе полки и отъ пѣхотныхъ полковъ стрѣлковые взводы. Вскорѣ открылась ружейная пальба. Въ Малоярославцѣ ночевали уже французы. Полки Либавскій и при немъ поручикъ съ четырьмя орудіями и Софійскій съ штабсъ-капитаномъ и четырьмя орудіями своротили направо и пошли къ городу; Псковскій же полкъ и Московскій, при которомъ я находился съ своими четырьмя орудіями, пошли прямо, вступили на Калужскую дорогу и стали на ней противъ заставы: Псковскій на лѣвой, а Московскій на правой сторонѣ, въ виду и близко города; при насъ находился и нашъ дивизіонный командиръ, генералъ Капцевичъ. Въ городѣ продолжалась ружейная пе-
