Однажды въ нашемъ вечернемъ собраніи кто-то сказалъ: «Странная вещь, господа, кажется, всѣ мы дѣти одного Адама, а вотъ бьемся, стрѣляемся, деремся и истребляемъ другъ друга, хуже дикихъ звѣрей». На это возразили, что родство наше отъ Адама слишкомъ далекое; часто и близкіе родные дерутся не хуже собакъ. Тутъ докторъ, который былъ порядочный вольнодумецъ, сказалъ: «А я полагаю, что было много Адамовъ. Не только монголы, эфіопы, американцы, но и изъ насъ европейцевъ каждое племя имѣло своего Адама; даже, у насъ, въ Россіи—что племя, то и свой Адамъ. Если предположить, что всѣ люди произошли отъ одного человѣка, то слѣдуетъ полагать, что и всѣ разнородныя животныя размножились отъ одного какого-нибудь субъекта, хотя и видимъ во всѣхъ родахъ отличіе. Этого мало, всякій почти родъ растеній имѣетъ отличія отъ другихъ многочисленныхъ родовъ. Трудно предположить, чтобы они произошли отъ одного начала и послѣ измѣнили свои…» «Мое мнѣніе такое», началъ говорить штабсъ-капитанъ: «на нашей землѣ было много переворотовъ, по мановенію Всемогущей руки. Каждый перевортъ уничтожалъ прежде бывшіе предметы, и тою же Всемогущею рукою производилъ новые; а при послѣднемъ переворотѣ онъ создалъ и людей».—«Если предположить,» продолжалъ тотъ-же докторъ, «что Всемогущая рука бросила сѣмя, то отъ него могли произойти растенія и нѣкоторыя низшія животныя; но высшія, требующія въ малолѣтствѣ попеченія матерей, не могли произойти такимъ образомъ, а надо полагать, что всѣ они явились вдругъ, какъ есть, безъ всякаго сознанія, откуда взялись».—«Когда такъ», возразили нѣкоторыя лица, «то можно предполагать, что явились разомъ жилища, села и города и въ нихъ жители, всякаго рода мастеровые, купцы и воины съ ихъ оружіемъ, и все это безъ всякаго сознанія?»—«А почему же и не такъ?…» твердилъ тотъ же докторъ. «Для могуще-
