нили, какъ онъ, прогнавши Турокъ изъ Валахіи, въ Бухарестѣ кричалъ: «Богъ-мой, Бухарестъ мой, Куконы, Куконицы мои!» Были высокаго мнѣнія о генералѣ Дохтуровѣ. О немъ говорили, какъ о Суворовскомъ сослуживцѣ. Вспоминали разные его подвиги, объ отличіи его подъ Аустерлицемъ, гдѣ онъ спасъ ввѣренный ему отрядъ; съ похвалой отзывались о дѣйствіяхъ его въ Прусской кампаніи, въ которой онъ былъ главнымъ дѣйствующимъ лицомъ; подъ Смоленскомъ, честь защиты котораго приписали ему. Онъ подъ Бородиномъ со славою замѣнилъ князя Багратіона, командуя второй арміею на лѣвомъ флангѣ. Много говорили объ атаманѣ Платовѣ и его казакахъ и отдавали имъ полную справедливость. Вообще о всѣхъ генералахъ въ нашихъ арміяхъ, отъ старшаго до младшаго, говорили съ похвалой. Очень мало было такихъ, дѣйствіями которыхъ мы были совершенно недовольны. Всѣ наши генералы были опытны и закаленны въ безпрестанныхъ войнахъ. Начиная отъ Суворовскихъ походовъ до двѣнадцатаго года, были безпрерывные случаи выказать свои способности. Можно смѣло сказать, что тогдашніе наши генералы не уступали прославленнымъ французскимъ генераламъ и маршаламъ.
Часто слышали мы о дѣйствіяхъ графа Витгенштейна окола Полоцка. Дѣйствія его насъ радовали. Онъ не только останавливалъ непріятелей отъ дальнѣйшаго движенія, но и поражалъ ихъ. Услыхавъ о смерти храбраго генерала Кульнева, всѣ жалѣли о немъ. По отдаленности, медленно доходили до насъ темные слухи о дѣйствіяхъ нашихъ армій на Волыни и около Риги; но слухи были не слишкомъ утѣшительные; особенно мы недовольны были дѣйствіемъ около Риги. Впрочемъ, носились слухи, что тамъ дѣйствовали не слишкомъ настойчиво по политическимъ обстоятельствамъ: австрійцы и пруссаки были прежніе наши союзники, а потому и не желали ихъ раздражать.
