тую бывало, однакожь, такъ, что какого нибудь сочиненія въ трехъ частяхъ, находилось на-лицо только двѣ первыя части или послѣднія, или же средней не было; но, несмотря на это, мы имѣли довольно чего читать по вечерамъ, да и ночи становились длинными.
Полученъ былъ приказъ фельдмаршала о наградахъ за Бородинское сраженіе. Многіе были награждены орденами и чинами, что произвело большую радость. Нашъ ротный командиръ, подполковникъ, получилъ св. Владиміра съ бантомъ; штабсъ-капитанъ—золотую шпагу «за храбрость», которую уже имѣлъ за прейсишъ-эйлаусское сраженіе; убитый подпоручикъ тоже золотую шпагу; два поручика по аннинской шпагѣ; нижнимъ чинамъ дали нѣсколько георгіевскихъ крестовъ. Я и другой подпоручикъ, какъ младшіе и написанные въ представленіи послѣ всѣхъ, ничего не получили. Хотя это было и непріятно, но нельзя было и роптать. Всѣ одинаково были въ дѣлѣ; получить, разумѣется, должны старшіе,—всѣхъ же наградить было бы слишкомъ много.
Въ двѣнадцатомъ году, послѣ распоряженій князя Багратіона подъ Бородинымъ, потерю орудій перестали считать укоромъ для батарейнаго командира; въ этомъ больше обвиняли прикрытіе. Чтобъ убраться въ цѣлости отъ напора пѣхоты, тѣмъ болѣе кавалеріи, слѣдовало бы брать орудія на передки тогда, когда непріятель находится еще саженей за сто отъ орудій, особенно при значительной потерѣ людей и лошадей; но въ это время можно сдѣлать по два или по три самыхъ губительныхъ картечныхъ выстрѣла, противъ которыхъ и десятки выстрѣловъ не будутъ ничего стоить. Наши шесть орудій были поставлены между углубленіемъ и люнетомъ. Въ углубленіи и на мѣстѣ находилась пѣхота, которая не могла дѣйствовать; орудій же тамъ не было и только шесть нашихъ орудій занимали промежутокъ. Еслибы при нанесенной потерѣ нашъ ротный командиръ снялся съ пози-
