лать. Никогда, никому не пожелаю очутиться въ такомъ положеніи! Но судьба была справедлива: черезъ 4 мѣсяца, событія свергли съ пьедестала мнимыя боевыя величины, показавъ все ихъ малодушіе, неспособность и нечестность; я же вышелъ побѣдителемъ изъ испытанія и въ настоящее время, честно исполнивъ свой долгъ передъ отечествомъ и арміей, могу отвѣтить презрѣніемъ всѣмъ этимъ людишкамъ, не смотря ни на какія ихъ положенія, ранги, чины и званія, ибо вмѣстѣ со мною презираютъ ихъ Россія, общество, русскіе офицеры и солдаты.
16 апрѣля я выѣхалъ изъ Ляояна по большой этапной дорогѣ на г. Фынхуанченъ—г. Шахэдзы (послѣдній на р. Ялу). На первомъ переходѣ заболѣла одна лошадь, на слѣдующемъ пришлось бросить другую, совершенно обезножившую, и купить новую. Въ виду такого состоянія моихъ коней я не могъ дѣлать болѣе 30—40 верстъ въ сутки и подвигался впередъ довольно медленно. Странно, что уже по этапамъ ходили слухи о наступленіи японцевъ къ Ляояну, и царило довольно тревожное настроеніе; разсказывали даже, что разъѣзды японской кавалеріи появились чуть ли не подъ самымъ Ляояномъ; коменданты этаповъ не совѣтывали ѣхать отдѣльно отъ почтовыхъ эшелоновъ, но слѣдовать такимъ совѣтамъ было невозможно, потому что движеніе арбяной почты происходило слишкомъ медленно, и, какъ только я привелъ въ порядокъ свой конскій составъ, такъ поѣхалъ уже отдѣльно и самостоятельно. Съ другой стороны ничто не указывало на какую нибудь опасность, потому что ускоренно развивались этапныя учрежденія, собирались громадные запасы продовольствія, открывались рестораны, лавки, бани, а по всей дорогѣ тянулись сплошными линіями безчисленные интендантскіе арбяные транспорты съ китайскими погонщиками.
