Письмо заканчивается такими словами: „я мнѣнія этого не раздѣляю, но, какая бы судьба Артуръ ни ожидала, командующій Маньчжурской Арміей, какъ видно изъ вышеизложеннаго, не можетъ быть отвѣтственнымъ за его участь“.
Это заключеніе письма представляетъ изъ себя собственное признаніе г. Куропаткина въ основномъ принципѣ всей своей боевой дѣятельности на Маньчжурскомъ театрѣ военныхъ дѣйствій: „не должно быть отвѣтственнымъ ни за что, ни за какія неудачи, и поэтому, прежде чѣмъ на что нибудь рѣшиться, надо принять мѣры къ своему оправданію, сложить съ себя отвѣтственность на кого нибудь, или даже на что нибудь“. Въ данномъ случаѣ она складывалась на главнокомандующаго, т. е. на Намѣстника.
Въ томъ же заключеніи стоитъ фраза: „я этого мнѣнія не раздѣляю“, т. е. я не потерялъ еще вѣру въ обороноспособность Артура; кромѣ того все письмо Куропаткина отъ 26-го мая написано главнымъ образомъ съ цѣлью доказать несостоятельность мнѣнія о слабости Артура, и приведены весьма серьезные доводы:
1) Въ теченіе послѣднихъ трехъ мѣсяцевъ гарнизонъ крѣпости значительно увеличился и состоитъ изъ 27 стрѣлковыхъ баталіоновъ, имѣющихъ сверхъ-комплектъ нижнихъ чиновъ, и 3 запасныхъ баталіоновъ очень сильнаго состава, т. е. всего одной пѣхоты до 30.000, а, съ моряками и крѣпостной артиллеріей, сила гарнизона значительно превыситъ 40.000 человѣкъ.
2) Конструктивная сила укрѣпленій значительно и непрерывно увеличивалась.
3) 17-го февраля Намѣстникъ доносилъ, что, если отдѣльная операція противъ Артура обѣщала непріятелю серьезныя выгоды только въ случаѣ, если ему удастся овладѣть крѣпостью однимъ ударомъ, то время для этого было уже упущено, такъ какъ сухопутный фронтъ крѣпости съ каждымъ днемъ усиливался, а укрѣпленія его, хотя и неоконченныя, были приведены въ готовность (поставлено вновь 200 орудій); продовольственные запасы пополнялись; за оборону ручалась историческая стойкость войскъ при защитѣ укрѣпленныхъ мѣстъ.
