сложить съ себя всякую отвѣтственность; въ то же время медлитъ, упускаетъ благопріятное время, производя наступленіе на двѣ недѣли позднѣе, чѣмъ это ему было указано, и наконецъ ограничивается назначеніемъ слишкомъ малыхъ силъ, имѣя полную возможность воспользоваться еще по крайней мѣрѣ силами одной дивизіи.
Но интересно разсмотрѣть еще два тоже офиціальныхъ документа за подписью Куропаткина, только не столь командные, а именно: его писемъ Намѣстнику отъ 26 и 29 мая. Содержаніе ихъ въ сущности одно и то же; первое гораздо пространнѣе, а потому ограничиваюсь приведеніемъ здѣсь дословнаго содержанія второго, которое вмѣстѣ съ тѣмъ является отвѣтомъ на полученное командующимъ Маньчжурскою арміею сообщеніе, что на него возлагается отвѣтственность за участь Артура.
Я не виноватъ въ томъ, что еще до войны былъ составленъ какой то планъ военныхъ дѣйствій. Однако этотъ планъ былъ утвержденъ и слѣдовательно признанъ мною въ качествѣ военнаго министра — администратора въ С.‑Петербургѣ, но конечно я не ожидалъ, что мнѣ же и придется считаться съ нимъ въ качествѣ полководца на Маньчжурскомъ театрѣ военныхъ дѣйствій. |
Сосредоточеніе производилось по плану, согласно котораго считалось, что главная опасность угрожала не къ сторонѣ П.‑Артура, а со стороны высадки у Инкоу и Гайчжоу. Поэтому было отклонено и представленіе объ усиленіи гарнизона. Въ апрѣлѣ армія не готова была еще къ активнымъ дѣйствіямъ, т. к. было неизвѣстно, куда японцы направятъ большую часть своихъ силъ. |
Виноватъ флотъ и вѣроятно Засуличъ, который, однако, какъ это ни странно, продолжалъ командовать войсками. |
Неудача флота 31 марта и переправа противника черезъ Ялу отразились крайне невыгодно на нашемъ положеніи. |
