При такой обстановкѣ конечно можно было рискнуть помѣщеніемъ новаго займа на популярность и повѣствовать съ кафедры о воображаемомъ боѣ. Я слушалъ это повѣствованіе, считалъ себя обязаннымъ указать на сдѣланныя авторомъ чудовищныя неточности, но, къ сожалѣнію, по совершенно непонятнымъ мотивамъ, предсѣдательствовавшій на сообщеніи въ Обществѣ Ревнителей Военныхъ Знаній, лишилъ меня слова. Тогда я подалъ ему, черезъ 3 или 4 дня, свое письменное возраженіе на данныя, изложенныя въ своемъ сообщеніи Мартыновымъ, для напечатанія его въ „Вѣстникѣ Ревнителей“, но этого до сихъ поръ (августъ 1908 года) еще не сдѣлано.
Въ общемъ, какъ схема приложенная къ брошюрѣ Мартынова, такъ и увеличенный съ нея планъ, вывѣшенный на публичномъ сообщеніи 5-го марта 1908 года, имѣютъ своею главною цѣлью изобразить блестящую атаку Зарайцевъ на лѣвый флангъ японцевъ, а для этого было удобнѣе всего возможно лучше подставить на планѣ послѣдній подъ рѣшительный ударъ, нанесенный героемъ по своей иниціативѣ; словомъ Мартыновъ изображалъ и описывалъ не дѣйствительный бой, о которомъ онъ повидимому имѣетъ весьма смутное представленіе, а примѣръ извѣстнаго тактическаго идеала, что конечно поучительно для слушателей и читателей, наставляя ихъ, какъ слѣдовало бы дѣйствовать, и весьма выгодно для автора. Но если мы хотимъ знать правду, поучаться военной исторіи, то въ такомъ случаѣ, какъ сообщенія, такъ и брошюры такого воображаемаго содержанія, не только не могутъ дать желаемаго удовлетворенія, но вредны, вводя въ заблужденіе и публику, и начальство, и создавая популярность геройству и доблести, которыхъ на самомъ дѣлѣ не было и не существуетъ.
На обложкѣ книжки Мартынова написанъ приговоръ его собственной работѣ: „мелкія натуры начинаютъ оправдываться и клеветать“. Эта книжка есть не военноисторическое изслѣдованіе, а оправданіе отъ возводимыхъ на автора обвиненій: 1) въ томъ, что вовсе не ему принадлежитъ честь отбитія обхода японцевъ подъ Тасигоу, и 2) въ томъ, что въ сраженіи подъ Шахэ онъ не выказалъ достаточнаго
