Иванову, что отрядъ благополучно выдержалъ упорный бой съ противникомъ и теперь отходитъ, во исполненіе диспозиціи, на Чинертунь, къ лѣвому флангу позиціи; кстати разскажите о самомъ боѣ“. Секретевъ въ точности исполнилъ мое приказаніе.
Позднѣе я узналъ, что Маркозовъ посылалъ его ко мнѣ опять за разрѣшеніемъ отступать, что онъ нарвался у Тунсинпу на японцевъ, былъ обстрѣлянъ съ близкаго разстоянія и счастливо ускакалъ, отдѣлавшись для себя и коня легкими ранами. Для чего, зачѣмъ такъ усиленно желалъ напоминать мнѣ объ отступленіи Маркозовъ, почему не обращался онъ къ своему непосредственному начальнику? это рисуетъ съ извѣстной стороны его психологическое состояніе и вмѣстѣ съ тѣмъ характеризуетъ служебную дисциплину.
Не доходя д. Кофынцы, я остановилъ отрядъ на довольно продолжительное время, чтобы провѣрить людей, ихъ потери, и воспользовался случаемъ выяснить причину начала отступленія праваго фланга 10-й роты, которое всетаки было исполнено помимо моего приказанія. Такъ какъ Томашевскій не могъ дать мнѣ удовлетворительнаго объясненія, то я собралъ роту и сдѣлалъ ей строгій выговоръ, предупреждая что въ будущемъ не оставлю безнаказаннымъ ни одного человѣка, повернувшаго спину противнику безъ приказанія начальства. Я знаю, что Томашевскій былъ очень обиженъ, знаю также, что во всѣ дни боевъ его рота дѣйствовала безупречно доблестно; думая, что и въ данномъ случаѣ произошло лишь недоразумѣніе[1], и ничего похожаго на бѣгство не было; люди отошли въ полномъ порядкѣ и не производили совсѣмъ впечатлѣнія какого нибудь разстройства; я былъ убѣжденъ, что по первому слову они готовы сейчасъ же идти въ самый сильный огонь; но фактъ отхода
- ↑ Совершенно случайно лѣтомъ 1906 года, состоя на службѣ въ крѣпости Владивостокъ, въ гарнизонѣ котораго состоитъ 9-й Восточно-Сибирскій стрѣлковый полкъ, я узналъ точно, кто именно былъ виновникомъ преждевременнаго отхода праваго фланга 10-й роты съ послѣдней позиціи у д. Тунсинпу, и не преминулъ отдать его на судъ непосредственнаго начальства, но, насколько мнѣ извѣстно, виновникъ остался ненаказаннымъ.
