3. Что касается до офицеровъ, то тутъ выборъ долженъ былъ быть очень строгимъ по той причинѣ, что большинство оставляющихъ ряды арміи офицеровъ вообще невысокаго качества, а многіе изъ числившихся даже въ запасѣ были удалены изъ частей за неспособность, пьянство, карточную игру и вообще неблаговидные поступки. Такіе офицеры шли не изъ желанія сложить свою голову за Родину, а просто, чтобы вновь какъ нибудь устроиться и получать содержаніе. Я знаю массу такихъ и утверждаю, что они не выказали никакой доблести и на театрѣ военныхъ дѣйствій служили только обузой, или даже приносили вредъ арміи, а своимъ поступленіемъ на службу похитили массу казенныхъ денегъ, да еще стоили огромныхъ непроизводительныхъ расходовъ на свое содержаніе не только во время войны, но и долго послѣ нея (и сейчасъ въ 1908 году вѣроятно существуютъ такіе дармоѣды). Слѣдовало поступать такъ:
а. Не выдавать подъемныхъ и прогонныхъ денегъ, служившихъ главной приманкой, составляя для штабъ-офицера около 3.000, а для оберъ-офицера около 2.000 рублей. Надо было предложить всѣмъ экипировываться (коннымъ заводить лошадей) на свой счетъ и давать только предложеніе на проѣздъ по желѣзной дорогѣ и суточныя деньги на весь путь — примѣрно на 6 недѣль. Затѣмъ уже можно было разрѣшить ближайшему начальству такихъ офицеровъ, по прослуженіи послѣдними непремѣнно въ строю (а не въ штабахъ или личными адъютантами и ординарцами) нѣкотораго времени и при условіи участія въ бояхъ, ходатайствовать о выдачѣ имъ пособій на снаряженіе (коннымъ на лошадей и вьюки), но конечно въ размѣрѣ не большемъ 500—600 рублей. Увѣренъ, что, при соблюденіи такой мѣры, государство сохранило бы въ своемъ казначействѣ много денегъ, а армія не получила бы много негоднаго матеріала, который шелъ на войну исключительно изъ личныхъ выгодъ и главнымъ образомъ изъ за матеріальнаго расчета, не будучи въ состояніи, по своей неспособности къ серьезному труду и по своей безнравственности, снискивать себѣ пропитаніе въ мирное время. Конечно человѣкъ, стремившійся
