дѣлалъ все, чтобы найти себѣ славный конецъ на поляхъ Маньчжуріи.
Министерство Путей Сообщенія также оказало мнѣ всякое содѣйствіе по отправленію на Д. Востокъ; мнѣ выдали даровой билетъ 1-го класса до Портъ-Артура съ такими словами: „Вы нашъ служащій, и, хотя получите прогоны отъ военнаго вѣдомства, мы должны сами васъ доставить на театръ военныхъ дѣйствій“.
Собираясь въ походъ въ первый разъ въ жизни, я конечно былъ неопытенъ въ отношеніи практики походнаго снаряженія, и поэтому мнѣ пришлось порядочно побѣгать въ Петербургѣ по всякимъ магазинамъ за предметами для похода. На меня произвело странное впечатлѣніе, что, куда бы я ни пришелъ, вездѣ видѣлъ исполненіе заказовъ Куропаткина для его походнаго двора. Кажется не было ни одного дорожнаго магазина, который не строилъ бы какіе нибудь погребцы, приборы и тому подобныя вещи — все въ массовомъ количествѣ и съ иниціалами командующаго арміей. Этотъ походный шикъ производилъ, если не непріятное, то во всякомъ случаѣ странное впечатлѣніе. Продолжительные сборы Куропаткина вообще казались мнѣ неумѣстными, а тутъ еще эти погребцы; не лучше ли было немедленно прибыть на театръ военныхъ дѣйствій и поменьше думать о комфортѣ и собираніи овацій и напутствій.
Не могу не коснуться дѣятельности главнаго штаба, насколько мнѣ пришлось наблюсти ее при своемъ опредѣленіи на службу. Армія бумажныхъ офицеровъ, застывшая въ своей канцелярской рутинѣ, повидимому нисколько не была воодушевлена войной и даже не интересовалась ею; наоборотъ, это событіе ей было болѣе чѣмъ непріятно, причиняя лишнее безпокойство; а слѣдовательно и тѣ люди, которые стремились попасть на войну, являлись въ этомъ отношеніи особенно несносными номерами. Помню, встрѣтилъ тамъ одного молодого человѣка, красавца, атлета по физическому строенію; вотъ что онъ сказалъ мнѣ: „помилуйте, посмотрите на меня: развѣ я негоденъ для военной службы? средствъ мнѣ не нужно — я человѣкъ обезпеченный; здоровье мое адское, служилъ офицеромъ въ кавале-
