паткинъ и не имѣлъ какого либо твердаго рѣшенія, отдавая свой приказъ Зарубаеву и Бильдерлингу 11 августа; онъ только приказалъ что то, такъ себѣ, и затѣмъ ежеминутно продолжалъ колебаться, а, какъ только японцамъ случайно удалось потѣснить наши войска на высотахъ у Пегоу (высота 273) на относительно неопасномъ мѣстѣ всей Ляньдясань-Анпинской позиціи, онъ тотчасъ же обратился къ своей излюбленной тактикѣ отступленія и приказалъ побѣдоноснымъ войскамъ, только что одержавшимъ блестящую побѣду, ретироваться съ обагренныхъ ихъ кровью позицій, а войскамъ Южной группы отдать безъ выстрѣла всѣ съ такимъ трудомъ укрѣпленныя ими твердыни. На донесеніи г. Бильдерлинга о просьбѣ г. Иванова поспѣшно отступить, г. Куропаткинъ положилъ такую резолюцію: „все это было къ сожалѣнію вполнѣ предусмотрѣно, и распоряженія объ отходѣ дѣлались, когда депеша эта (Бильдеринга) обдумывалась“.
Интересно обратиться къ плану дѣйствій японскаго главнокомандующаго маршала Оямы. Одинъ изъ нашихъ профессоровъ военнаго искусства, состоявшій въ главной квартирѣ Куропаткина и слѣдовательно имѣвшій возможность быть вполнѣ освѣдомленнымъ и получить всѣ нужные матеріалы, а въ особенности уже послѣ войны, въ 1906 г., такъ опредѣлилъ планъ японцевъ даже въ ихъ частностяхъ: „1) 15 августа арміи Оку и Нодзу должны были овладѣть Айшаньчжанской позиціей, а армія Куроки занять линію р. Танхэ; 2) затѣмъ арміи Оку и Нодзу и гвардія (изъ арміи Куроки) должны были демонстрировать противъ Ляояна; и 3) 12-я и 2-я дивизіи съ резервной бригадой (арміи Куроки) должны были нанести рѣшительный ударъ, обойдя лѣвый флангъ Русскихъ“. Если бы дѣйствительно у японцевъ былъ такой планъ дѣйствій, то можно было бы сказать только одно: русскіе послужили для японцевъ обозначеннымъ противникомъ, потому что ихъ планъ былъ разыгранъ и выполненъ въ точности. Я склоненъ думать, что профессоръ высказалъ не планъ японцевъ, который онъ не зналъ, а только тѣ фактическія данныя, которыя произошли на самомъ дѣлѣ, и въ которыхъ сказалось наше пораженіе.
