скую заставу, ничего не узнать и отойти домой отдыхать. Но у насъ одинаково довольствовались въ штабахъ всякими донесеніями, и хорошими, и пустыми, лишь бы только можно было что нибудь телеграфировать въ Петербургъ и оповѣщать всему цивилизованному міру. Но вѣроятно г. Иванову понадобилось узнать что нибудь вѣрное относительно верховьевъ долины р. Сидахыа, и вотъ обратились къ отряду въ Тунсинпу, приглашая его развѣдывать въ раіонѣ Грекова. Я послалъ 29 іюля 6 стрѣлковъ 1-й роты, вызвавшихся идти на развѣдку охотниками (см. приложеніе 2-е). Они возвратились 2 августа и донесли, что доходили до самой д. Титуню (а они вѣдь эти мѣста хорошо знали, простоявъ тамъ болѣе мѣсяца), гдѣ видѣли лишь бивакъ ничтожныхъ силъ противника, и на основаніи этой развѣдки я могъ утверждать, что въ то время ни въ долинѣ Ломогоу, ни въ долинѣ Сидахыа, не было даже и полка японцевъ. Слѣдовательно всѣ вышеприведенныя донесенія были или непровѣренными слухами, или плодомъ фантазіи. Вѣроятно верховья долины Сидахыа и Ломогоу занимали тѣ же передовыя прикрывающія части противника, съ которыми мы имѣли дѣло въ Титуню, и раньше въ Сандіазѣ и Тинтеѣ. Я ручаюсь за добросовѣстность 6 развѣдывавшихъ стрѣлковъ, ибо они готовы были совершить какой угодно рискованный подвигъ, а кромѣ того я обѣщалъ наградить ихъ бѣлыми крестами, но, къ сожалѣнію, и передъ этими героями я оказался обманщикомъ, потому что мое представленіе о ихъ награжденіи конечно завалялось въ штабахъ.
1 августа штабъ В. отряда предписалъ Грекову произвести рекогносцировку на д. Ломогоу, и, насколько помню, онъ долженъ былъ выслать для этого 3—4 роты, 4 орудія и 5 сотенъ. Свѣшниковъ просилъ меня о содѣйствіи, намекалъ даже о выручкѣ, въ случаѣ ихъ критическаго положенія, но, зная, что никакого противника у Ломогоу мои храбрые сосѣди не встрѣтятъ, я ограничился приказаніемъ начальнику заставы № 1 сотнику Ребиндеръ держать связь съ наступавшими частями отряда Грекова, что онъ и выполнилъ. Рекогносцировка свелась къ высылкѣ
