гнѣздящейся заставѣ и вырѣзать ее, но тогда оно оправдывалось необходимостью тщательно наблюдать всю линію горныхъ проходовъ отъ Титуню до Тхазелина. Теперь же казаки Грекова отошли сами за перевалы къ д. Тхазелинъ[1], и слѣдовательно расположеніе уральскихъ заставъ ввѣреннаго мнѣ отряда служило лишь охраненіемъ моихъ сосѣдей, а вовсе не отряда и его раіона; поэтому я немедленно снялъ заставы, замѣнивъ ихъ одною, въ д. Уцзяфанъ, и постомъ для связи въ д. Ханцзяпуцзы. Такимъ образомъ мы имѣли въ нарядѣ не ¾, а немного болѣе ¼ казаковъ; конечно сотни, изнуренныя непосильной службой въ продолженіе цѣлаго мѣсяца, были мнѣ очень признательны. Объ охраненіи же Грекова я конечно не заботился, тѣмъ болѣе, что, съ присоединеніемъ къ нему Читинцевъ, въ его распоряженіи находилось 3 казачьихъ полка, и кажется даже уже поступилъ баталіонъ пѣхоты; связь съ нимъ мы держали непрерывно. Я сосредоточилъ весь отрядъ на бивакѣ въ Титуню, такъ какъ разбрасываніе такихъ малыхъ силъ въ глубину на 5 верстъ не имѣло никакого смысла.
16 іюля я знакомился съ окрестностями стоянки отряда, выбиралъ, на случай наступленія противника, мѣстность для дѣйствій (но конечно не позицію), осматривалъ расположеніе заставъ и постовъ. Не могу сказать, чтобы нашелъ все въ порядкѣ. Штабъ-офицеръ повидимому входилъ во все самъ, предъявлялъ требованія, интересовался исполненіемъ, но со стороны его подчиненныхъ было замѣтно какое то нежеланіе исполнять его приказанія, хотя его требованія были разумны и правильны; я узналъ потомъ, что его вообще почему то не любили. Въ отношеніи меня онъ выказалъ полную готовность идти навстрѣчу всѣмъ моимъ желаніямъ
- ↑ Это отступленіе Грекова было совершено на другой же день послѣ моего отъѣзда изъ Сандіазы, сперва въ д. Каучепфузу; я слышалъ въ штабѣ В. отряда, что оно было мотивировано обходомъ японцевъ на д. Тинтей. Констатирую только безспорный фактъ, что отступленіе изъ Сандіазы совершилось тотчасъ же, какъ я оставилъ бригаду, а черезъ три дня Грековъ уже благополучно устроился за перевалами, въ д. Тхазелинъ.
