ніе развѣдки, наконецъ, что стоянка въ Сандіазѣ лишь немного безопаснѣе стоянки въ д. Чоненпенъ. Мы имѣемъ задачу наступательнаго характера, а потому пятиться назадъ при отсутствіи напора противника нельзя. Но я былъ только исполнителемъ предначертаній полководца, а потому въ 6½ часовъ утра мы начали отступательный маршъ и прибыли въ д. Сандіазу.
Утромъ пошли къ противнику 2 офицерскихъ разъѣзда: Люмана (Уссурійцы) и Секретева (Верхнеудинцы), а на д. Тинтей разъѣздъ Васильковскаго. По дорогѣ мы оставили заставу подъ начальствомъ хорунжаго Ушакова (Верхнеудинцы) въ д. Тулинза. Скоро Секретевъ донесъ, что близъ перевала Кіуцейгоу встрѣтилъ пѣшихъ и конныхъ японцевъ (это было естественно, потому что противникъ, видя наше отступленіе, выслалъ за нами свои разъѣзды и патрули), давшихъ по немъ нѣсколько безвредныхъ залповъ. Молодецъ не только не ускакалъ отъ противника, а еще подобралъ на своихъ лошадей пѣшихъ казаковъ 3-й сотни Уссурійскаго полка, которые, согласно первоначальнаго предположенія наступать, съ разсвѣтомъ выдвинулись на развѣдку. Я не успѣлъ вернуть ихъ, такъ какъ они выступили ранѣе назначеннаго мною имъ часа. Около 4 час. дня Свѣшниковъ пришелъ доложить, что на заставу у д. Тулинзы наступаютъ японцы, и онъ выслалъ въ подкрѣпленіе полусотню подъ начальствомъ Маркозова. Я увидѣлъ, что происходитъ что то неладное: почему застава не донесла старшему начальнику? отчего послѣдній узнаетъ о сдѣланномъ уже распоряженіи Свѣшникова? Абадзіевъ немедленно приказалъ сѣдлать всѣмъ сотнямъ, и мы поѣхали впередъ къ окраинѣ деревни. Къ удивленію, всѣ наши передовыя части, а именно: разъѣздъ Секретева, застава Ушакова и полусотня Маркозова находились уже на позиціи у самой Сандіазы, а слѣдовательно можно было думать, что ихъ оттѣснилъ противникъ. Въ данномъ случаѣ Абадзіевъ правильно произвелъ тревогу всему отряду, ибо, если передовыя части необыкновенно спѣшно отошли къ самому биваку, даже не донося объ этомъ, то съ минуты на минуту можно было ожидать атаки противника. Едва мы вы-
