тали обыкновенно вырабатываніе своихъ цензовъ въ Балтійскомъ морѣ, гдѣ плаваніе обращалось въ пикники, когда жилось беззаботно, уютно, вблизи своихъ семейныхъ очаговъ, родныхъ кабаковъ и трактировъ столицы. Къ тому же плаваніе было непродолжительное, благодаря климатическимъ условіямъ. Замѣчательно съ какимъ неудовольствіемъ готовились наши моряки даже къ переходу въ Либаву; то ли дѣло излюбленный Кронштадтъ? Я знавалъ одного адмирала, постоянно сидѣвшаго на берегу, на тепленькихъ мѣстечкахъ, и былъ крайне удивленъ, услышавъ, что онъ ѣдетъ плавать на Дальній Востокъ. Самъ адмиралъ весьма хладнокровно объяснилъ мнѣ, что у него накопилось много долговъ и надо было поправить свои обстоятельства. И вѣдь поправилъ: послѣ китайской войны вернулся и привезъ музей рѣдкостей — цѣлое состояніе. Послѣднее время (до войны) любили еще плавать въ Средиземномъ морѣ, гдѣ наслаждались поэтической Ривьерой и гостепріимствомъ французовъ, гдѣ плаваніе состояло исключительно изъ всякихъ празднествъ, оплачиваемыхъ нашими союзниками и нашей казною (Россія вѣдь могущественная держава, а потому никакихъ денегъ на представительство не жалѣла).
Полагаю, что при такомъ режимѣ во флотѣ врядъ ли онъ скоро бы переселился изъ Маркизовой лужи во Владивостокъ.
Итакъ слѣдовательно, резюмируя сказанное о вѣроятномъ положеніи Россіи на Д. Востокѣ, при условіи несуществованія колонизаціи Маньчжуріи и захвата Квантуна, нельзя не предположить, что хотя бы черезъ 10 лѣтъ, считая отъ 1903 года, она оставалась бы совершенно неподготовленной къ борьбѣ съ такимъ серьезнымъ противникомъ, какимъ была Японія уже къ началу 1904 года, а за десять лѣтъ конечно имѣвшая полную возможность усилить свой флотъ и армію. Но вѣдь, какъ указано выше, Японія во всякомъ случаѣ напала бы на Россію. Что же тогда случилось бы? А то, что мы и тогда ничего не знали бы о силахъ и средствахъ, готовности и намѣреніяхъ нашего врага, какъ не знали этого и въ 1904 году. Сидя на лѣвомъ берегу Амура, мы конечно прозѣвали бы распространеніе вліянія Японіи
