ствій нашего противника), разстроившее нервы Абадзіева и наконецъ вызвавшее въ немъ настоящую панику — такую, что мы очутились уже 18 іюня въ разстояніи 75 верстъ отъ Чоненпена и затѣмъ вторично его заняли 22 іюня. Вотъ какъ было дѣло.
15 іюня, около 1 часа дня, съ заставы, выставленной въ направленіи на Мади, у д. Тадейзы (южнѣе), въ разстояніи 8 верстъ отъ насъ, получилось первое донесеніе, что съ юга долиною на нее наступаютъ 50 конныхъ японцевъ, а черезъ нѣсколько минутъ второе: „застава отступаетъ на перевалъ (южнѣе д. Кіуцейгоу), японцы преслѣдуютъ и обходятъ слѣва (съ востока)“. Не помню, по первому или второму донесенію, Абадзіевъ произвелъ тревогу полку, будучи увѣренъ въ наступленіи противника. Такъ какъ затѣмъ донесеній не поступало, то мы начали подозрѣвать недоразумѣніе. Дѣйствительно, 50 конныхъ японцевъ не могли быть страшны нашей заставѣ изъ 35—40 казаковъ, особенно если японцы наступали въ конномъ строю, такъ какъ они не выдержали бы атаки лихихъ Уссурійцевъ. Допустивъ, что за 50-ю кавалеристами, согласно обыкновенной тактики японцевъ, въ весьма близкомъ разстояніи слѣдовали пѣхотныя части, всетаки застава могла принудить противника своимъ огнемъ остановиться, а не бѣжать отъ одного вида наступленія. Прошло около получаса. Была выслана на подкрѣпленіе полусотня. Я поѣхалъ впередъ, взобрался на самую высокую сопку, съ отличнымъ кругозоромъ, и увидѣлъ, что все спокойно: полусотня подошла къ перевалу, а изъ сосѣдняго ущелія выѣхалъ казачій разъѣздъ (со стороны противника) и двигался совершенно спокойно. Когда я вернулся къ полку, то узналъ слѣдующее. Къ заставѣ штабсъ-ротмистра Абсеитова[1] со стороны отъ противника возвращался нашъ разъѣздъ подъ начальствомъ поручика Бровченко (выдающійся во всѣхъ отношеніяхъ офицеръ). Дозоры заставы приняли его за японцевъ и поскакали къ заставѣ, которую Абсеитовъ немедленно началъ уводить вскачь. Бровченко посылалъ вдогонку своихъ казаковъ, но едва они прибавляли аллюръ, какъ застава также
- ↑ Пользовался особенной протекціей начал. штаба арміи г. л. Сахарова.
