вавшій при генералитетѣ Дальняго Востока. Онъ получалъ огромное содержаніе, часто бывалъ въ столицѣ, сопровождая своихъ патроновъ, двигался по службѣ раза въ три скорѣе своихъ сверстниковъ по полку и получилъ за свою пріятную службу часть на правахъ командира полка. Привыкнувъ ничего не дѣлать и ни за что не отвѣчать, не зная совершенно строевой службы, онъ конечно могъ только пользоваться всѣми полагавшимися ему правами и преимуществами, предоставляя дѣло хозяйства своему помощнику — штабъ-офицеру, а строевую подготовку командирамъ сотенъ. Онъ не имѣлъ, да и не могъ имѣть никакого авторитета. Его дивизіонъ, а потомъ полкъ, въ началѣ войны стоялъ въ Гайчжоу, а потомъ вошелъ въ составъ Корейскаго отряда г. Мищенко; по дорогѣ въ Корею Данауровъ разболѣлся, долженъ былъ эвакуироваться и умеръ въ Москвѣ, а полкъ перешелъ въ руки войскового старшины Савицкаго, о которомъ рѣчь еще впереди. Когда Мищенко отвелъ свою кавалерію на правый берегъ р. Ялу, Уссурійскій полкъ вышелъ изъ подъ его командованія и поступилъ въ составъ бригады полковника Карцова, при чемъ его ввѣрили полковнику Абадзіеву. Когда прибыла въ окрестности Саймацзы дивизія Ренненкампфа, то бригада Карцова была расформирована: одинъ полкъ остался у Ренненкампфа, а Уссурійцы вошли въ составъ Восточнаго отряда, и, какъ сказано выше, Графъ Келлеръ выслалъ его сперва подальше впередъ, между Фынхуанченомъ и Сюянемъ, а затѣмъ оставилъ на стратегическомъ узлѣ Мади, какъ бы усиливъ мою заставу.
Полковникъ Абадзіевъ, родомъ изъ осетинъ, началъ службу въ Турецкую кампанію рядовымъ — вѣстовымъ при Скобелевѣ сынѣ, былъ имъ отличаемъ и произведенъ въ офицеры одного изъ пѣхотныхъ полковъ Скобелевской дивизіи; послѣ войны онъ продолжалъ состоять при Скобелевѣ, выдержалъ экзаменъ на офицера, отличился снова въ Средней Азіи, гдѣ былъ раненъ. Послѣ кончины Михаила Дмитріевича, благодаря протекціи его родни, Абадзіевъ былъ опредѣленъ на службу въ Собственный Его Величества Конвой, не смотря на вышедшее какъ разъ тогда
