косновеніе съ противникомъ въ этомъ направленіи, но такъ какъ тутъ работали Читинцы, то мнѣ предписали стать въ самомъ узлѣ Мади, что я исполнилъ 28 апрѣля. Мы слѣдовали по назначенію въ этотъ день изъ д. Тинтей, лежавшей въ 15 верстахъ отъ Мади. На половинѣ дороги показалась вдали двигавшаяся намъ навстрѣчу небольшая колонна пѣхоты; къ сожалѣнію, нашъ головной дозоръ не донесъ о ней ничего, и поэтому мы были нѣсколько секундъ въ сомнѣніи: противникъ ли передъ нами, или свои. Въ самомъ дѣлѣ, насколько мнѣ было извѣстно, никакихъ частей Восточнаго отряда впереди насъ быть не могло, а г. Мищенко, съ которымъ мы уже были въ связи, пѣхоты не имѣлъ. Однако я скоро различилъ въ сильный бинокль, что дозорные казаки съѣхались съ какими то всадниками, а слѣдовательно наступала наша часть. То были полторы роты, кажется, 24 стрѣлковаго полка, шедшія на присоединеніе къ своему полку, дѣйствовавшему въ составѣ Восточнаго отряда, съ этапа Догушань. Я сказалъ командиру роты, что мы едва не приняли стрѣлковъ за японцевъ, такъ какъ ожидаемъ скоро войти въ соприкосновеніе съ ними, и думаю, что онъ очень удачно избѣжалъ встрѣчи съ противникомъ. „Мы знаемъ, что здѣсь опасно, молвилъ капитанъ, а потому и валяемъ по 60 верстъ въ сутки, и сегодня уже отмахали слишкомъ 40“. Я рекомендовалъ ему стать на ночлегъ верстахъ въ 8, въ д. Тинтей, и хорошенько отдохнуть, такъ какъ, находясь съ казаками впереди, буду его оберегать и во всякомъ случаѣ успѣю предварить о японцахъ, но онъ не счелъ нужнымъ слѣдовать моему совѣту и продолжалъ также гнать своихъ людей. Слѣдуя самъ дальше, я убѣдился, что дѣйствительно несчастная пѣхота валяла и махала изъ Догушаня, ибо полторы роты растянулись на 5 верстъ; много солдатъ едва волочили ноги; десятки отсталыхъ тащились по одному, по два, сидѣли, лежали — словомъ совсѣмъ выбивались изъ силъ.
Мои казаки скоро расположились бивакомъ близъ деревни, называемой на картѣ Мади, и приняли мѣры охраненія. Я занялся изученіемъ мѣстности, потому что карта была не совсѣмъ вѣрна, и надо было выяснить наивыгод-
