товарища, и он уже больше не возвращался к революционной деятельности.
Итак, мы приступили в это лето к пропагандистской деятельности на правах совершеннолетних, хотя чувствовали себя не вполне подготовленными для самостоятельной работы, но делать нечего, приходилось мириться с обстоятельствами. Не было Ф., не было интеллигента П. И., не было Морозова, и поневоле частенько чувствовали мы кругом осиротелость. Но вот направляется к нам за Невскую заставу человек, уже давно знакомый со всякого рода революционной деятельностью, одаренный опытом и безусловно преданный делу. Мы тотчас же почувствовали новый прилив энергии, и наше положение быстро начало поправляться. Не проходило ни одно воскресенье, чтобы мы кого-либо не приглашали к себе или сами не сходили к другим. Сношения с фабрикой Паля, Максвеля, Торнтона и Николаевскими железнодорожными мастерскими уже были налажены, и происходили частые собрания, которые хотя и носили чисто личный характер знакомства, однако, цель и стремления были у всех одни, и потому чувствовался под’ем движения (если можно так выразиться).
Увлекшись революционной деятельностью и все увеличивающимися знакомствами, мы положительно поглотились работой и не заметили, как наступил момент открытия воскресных школ. Ждали с нетерпением дня открытия, и, наконец, он наступил. Конечно, мы все до одного записались в школу, которая являлась в одно и то же время и сильным культурным учреждением, и тем решетом, которое отделяло чистое зерно от примесей, и тем механизмом, который сталкивал одного суб’екта с другим; здесь происходило хотя не очень большое, но довольно прочное сплетение сети знакомств. К этому же времени у нас подготовлялся к систематическим занятиям кружок, может были и другие кружки, но я их не знал и не допытывался об них. Как только настала питерская осень, со всех сторон понаехала интеллигенция, и закипела бурная умственная жизнь. Мы с Костей просто не приходили в себя от нахлынувшей со всех сторон бурной жизни. Новый знакомый, назовем его Н.[1], рабочий, поселившийся за Невскою заставой, связанный с интеллигенцией, которая имела, видимо, широкий круг своих работников и потому желала
- ↑ В. А. Шелгунов.
«В. А. Шелгунов был положительно самый выдающийся из всех рабочих, каких я когда-либо знал. Он решил употребить все свои силы на то, чтобы поддержать, развить и направить как следует рабочее дело. Он отдавался всецело служению общему делу рабочего движения, не упуская из виду ни малейшей мелочи фабричной жизни. Об'единение рабочих представителей отдельных рабочих районов Петербурга, начавшееся к осени 95 года (как уже было упомянуто), было обязано ему и его товарищам. В то же врем я вы могли увидать его и в университете на защите какой-либо интересной диссертации, и в аудитории высших женских курсов на публичных лекциях». К. М. Тахтарев — «Очерк петерб. рабочего движения 90-х годов», Петроград, 1918 г. изд-во «Жизнь и Знание»).
