иностранцем, который на работе выпивал ежедневно по две бутылки пива: это стоит 30 к., а в год 108 р. Это — расход только на пиво. Цифра очень внушительная для нас, русских рабочих, а для г. Дадонова и того больше! И все же никто не думал из администрации (иностранцы) делать заключение, что уважаемый у них работник пропивает много денег.
Г. Дадонов, утверждающий, что пьянство введено в систему, сделал такое заключение на основании показаний общества трезвости. Конечно, мы, рабочие, отлично знаем, что из себя представляют многие общества трезвости, и что они будут представлять, благодаря их официальному положению при введении новой системы, т.-е., когда царь-батюшка захотел быть кабатчиком, а министр Витте целовальником; достаточно упомянуть исключение графа Толстого из почетных членов московского общества трезвости. Пусть просят мне гг. культурники, — но не нужно быть пророком, чтобы утверждать, что не им суждено быть руководителями названных обществ, а займут эти места разные чиновники и батюшки. «Искра» надеется вскоре познакомить читателей с одним трезвенным обществом, которое усиленно искореняет пьянство... Совершенно верно, г. Дадонов, «магарычи» существуют и существуют не только в Иваново-Вознесенске, но и в Петербурге, Москве, на юге и почти во всей России. И это есть зло, с которым уже ведется борьба каждым культурным рабочим, но мы не можем согласиться, что это является «одним из страшных зол фабричной жизни», хотя бы потому, что если поступивший ткач приглашает человек 10—15 и покупает им ¼ ведра водки, то смешно думать, якобы он этим заставляет их пьянствовать, а не просто выпить после работы и поздравить его с поступлением. И ведь это происходит не ежедневно на фабрике, и притом на такие «магарычи» удается попасть 1—3 раза в год. И уж поистине «не так страшен чорт, как его малюют» общества трезвости и г. Дадонов. Мы же позволим задать вопрос: почему у нас упомянутые «магарычи» есть «пьянство, до некоторой степени введенное в систему» и «являются одним из страш ных зол фабричной жизни», а у таких культурных личностей, как даже у литераторов, разные юбилеи, обеды, чествования, где выпивается вина и водки уже во всяком случае не меньше на человека, чем на любых «магарычах», почему, спрашиваем, это не есть «пьянство, до некоторой степени введенное в систему», а, г. Дадонов? Почему, когда их высочество «выпил бокал за здоровье», дальше «провозгласил тост», «ответил здравицей», дальше «выпил за князя» и так без конца, пока от разных «здравиц, бокалов, тостов» не напьются до осатанения, почему, г. Дадонов, это не есть
