867 —
— Отъ него все можетъ статься, сказалъ Консейль.
— Въ такомъ случаѣ, мы ему не спутники! замѣтилъ канадецъ.
— Какъ бы то ни было, продолжалъ Консейль, капитанъ Немо молодецъ; и мы не пожалѣемъ, что были съ нимъ знакомы!
— Въ особенности, когда съ нимъ разстанемся! добавилъ Недъ Лендъ.
На слѣдующій день, 1 апрѣля, „Наутилусъ“ всплылъ на поверхность. За нѣсколько минутъ до полудня мы видѣли берегъ на западѣ; это была Огненная земля, названная такимъ образомъ первыми мореходцами, замѣтившими столбы дыма, которые выходили изъ туземныхъ хижинъ. Огненная земля эта состоитъ изъ архипелага, раскинувшагося миль на тридцать въ длину и на восемьдесятъ въ ширину, между 53 и 56° южной широты и 67° 50' на 77° 15' западной долготы. Берегъ показался мнѣ низменнымъ, но вдали возвышались отвѣсныя горы. Передо мною мелькнула даже гора Сарміенто, поднимавшаяся на двѣ тысячи семьдесятъ метровъ надъ уровнемъ моря; масса эта, имѣющая видъ пирамиды, состоитъ изъ сланца, и вершина ея, чрезвычайно остроконечная, предвѣщаетъ хорошую или дурную погоду, смотря по тому, задерпута она туманомъ или видна ясно, какъ сообщилъ мнѣ Недъ Лендъ.
— Славный барометръ, мой другъ, сказалъ я.
— Да, г. Аропаксъ, барометръ хоть куда! Ни разу оиъ меня не обманулъ, когда я ходилъ по изгибамъ Магелланова пролива.
Въ эту минуту вершина отдѣлилась на фонѣ неба. Это предвѣщало хорошую погоду.
И предвѣщанье сбылось.
„Наутилусъ“, нырнувъ подъ воду, придвинулся къ берегу, вдоль котораго прошелъ нѣсколько миль. Сквозь окна залы я увидѣлъ длинныя ліаны, гигантскіе фукусы, водоросли производящія груши, которыхъ нѣсколько образцовъ было нѣкогда въ полярномъ морѣ; волокна ихъ гладки и клейки, длиною онѣ достигаютъ трехъ сотъ метровъ; онѣ толще указательнаго пальца, прочны какъ канатъ и служатъ нерѣдко причалами для судовъ. Водоросль, извѣстная подъ названіемъ льняной травы, устилала дно своими лиетьями длиною фута въ четыре. Тутъ гнѣздились
