когда первая бѣловатая полоса разсвѣта показалась на поверхности океана.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.
ПОДВОДНЫЯ КАМЕННОУГОЛЬНЫЯ копи.
На другой день, 20 февраля, я проснулся очень поздно. Ноч¬ ная усталость продлила мой сонъ до одинадцати часовъ. Я ско¬ ро одѣлся и поспѣшилъ узнать направленіе „Наутилуса*. Инстру¬ менты показали мнѣ, что онъ плылъ все на югъ, со скоростію двадцати миль въ часъ, на глубинѣ ета метровъ.
Явился Консейль.
Я разсказалъ ему о вчерашней ночной прогулкѣ, и такъ какъ филенки были открыты, то онъ могъ увидѣть часть затопленнаго материка.
„Наутилусъ* плылъ всего въ десяти метрахъ надъ равниною Атлантиды. Онъ былъ похожъ на воздушный шаръ, который вѣ¬ теръ несетъ надъ земными лугами, иди, вѣрнѣе сказать, мы си¬ дѣли въ корабельной залѣ, какъ въ почтовомъ вагонѣ желѣзной дороги.
Первые очерки, что мы увидали, это «калы фантастической формы, лѣса деревьевъ, переходящихъ изъ царства растительнаго въ царство животное, ихъ неподвижные силуэты дрожали и иска¬ жались подъ струистыми волнами, каменистыя массы, которыя пря¬ тались подъ коврами морскихъ анемоновъ и были усѣяны длин¬ ными вертикальными гидрофитами, осколки лавы, странно искрив¬ ленные, которые свидѣтельствовали о непомѣрной вулканической силѣ.
Пока все это блестѣло при электрическомъ свѣтѣ „Наути¬ луса* , я разсказывалъ Консейлю исторію Атлантъ, которые такъ вдохновили Бальи.
Я разсказывалъ ему о войнахъ этихъ тероическихъ племенъ, объ Атлантическомъ вопросѣ, какъ человѣкъ, который уже не можетъ въ немъ болѣе сомнѣваться. Но Еонсейль мало слушалъ меня и его разсѣянность скоро объяснилась. Множество рыбъ привлекли его вниманіе, а когда являлись рыбы, то Консейль обыкновенно погружался въ бездну классифи-
