предупредить объ этомъ акціонеровъ. Неизвѣстно, впрочемъ, какъ бы еще они это приняли. Игрокъ обыкновенно менѣе горюетъ о проигрышѣ, чѣмъ о нерасчетѣ. Я о нихъ, по правдѣ сказать, не очень жалѣю. Я жалѣю о тѣхъ несчастныхъ, которыхъ могло бы спасти правильное распредѣленіе такихъ богатствъ. Да! много бы добра можно было сдѣлать этими богатствами, а не сдѣлается ничего!
Сказавъ это, я тотчасъ почувствовалъ, что капитанъ Немо оскорбился.
— Ничего! повторилъ онъ, съ живостью. Вы полагаете г. профессоръ, что ничего не сдѣлается1? Что сокровище попало въ худыя руки? Вы думаете, что я ради собственныхъ выгодъ, подбираю эти слитки и каменья? Кто вамъ сказалъ, что я не употребляю ихъ съ пользой. Развѣ вы думаете, я не знаю, что есть страдающія существа, угнетенныя племена на землѣ? Что много несчастныхъ требуютъ утѣшенія, многія жертвы еще не отомщены? Понимаете вы...
Капитанъ Немо остановился, можетъ быть раскаяваясь, что много высказалъ; но я уже разгадалъ его.
Какія бы причины не заставили его нырнуть отъ людей подъ воду „искать независимости" подъ морскими волнами, но онъ все-таки остался человѣкомъ. Страданія человѣчества были ему близки; онъ горячо сочувствовалъ веѣмъ порабощеннымъ и угнетеннымъ, и народамъ, и частнымъ лицамъ.
Я понялъ кому предназначались „безполезные", какъ я прежде думалъ, миліоны, когда „Наутилусъ" вступилъ въ воды возставшаго Крита.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.
ИСЧЕЗНУВШІЙ МАТЕРИКЪ.
На другой день, 19-го февраля, ко мнѣ вошелъ Недъ Лендъ. Я ждалъ его. Онъ видимо былъ очень огорченъ и раздосадованъ.
Ну что, г. профессоръ? Каково? сказалъ онъ мнѣ.
Что будете дѣлать, Недъ! Вчера случай намъ не неблагопріятствовалъ!
