- 258 —
Какъ только я себѣ это припоминалъ, падалъ духомъ, готовъ былъ плакать.
— Недъ, сказалъ я канадцу: скалите мнѣ откровенно, вы очень скучаете на бортѣ „Наутилуса“? Вы очень жалѣете, что судьба предала васъ въ руки капитана Немо?
Канадецъ нѣсколько минутъ не отвѣчалъ. Потомъ, скрестивъ руки на груди, проговорилъ:
— Откровенно говоря, я не жалѣю, что поѣздилъ по всѣмъ этимъ мытарствамъ. Оно занятно, слова нѣтъ. Да вѣдь всему есть конецъ, г. профессоръ. Ну, покатались и довольно. Пора этому подводному плаванью кончиться!
— Оно кончится, Недъ.
— Гдѣ и когда?
— Гдѣ? Я не знаю гдѣ. Когда? Я тоже не могу этого опредѣлить... То есть, я предполагаю, что оно кончится тогда, когда мы осматримъ все, что есть въ этихъ моряхъ... Все, что имѣетъ начало, имѣетъ и конецъ, Лендъ, — это давно извѣстно всякому!
— Я, съ позволенія ихъ чести, тоже думаю, сказалъ Консейлъ. И еще я думаю...
— Что, Консейль? Чего жъ вы запинаетесь?
— А то, что капитанъ Немо — повозитъ повозитъ насъ по всѣмъ морямъ, а потомъ и отпуститъ, дастъ свободу...
— Отпуститъ? вскрикнулъ канадецъ. Какъ бы не такъ! Держи карманъ! Дастъ свободу? Не свободу, а трезвону!
— Постойте, Лендъ, постойте! сказалъ я. Капитана намъ бояться нечего, это правда, но я не согласенъ однако съ Консейлемъ: отпустить насъ онъ не отпуститъ. Мы нечаянно завладѣли его тайной, — тайной для него очень важной, и хотя капитанъ Немо отличный человѣкъ, а все-таки не допуститъ, чтобы мы разславили по бѣлу свѣту о его „Наутилуеѣ“.
— Такъ чего жъ вы ждете? На что надѣетесь? спросилъ канадецъ.
— Надѣюсь, что обстоятельства будутъ благопріятнѣе и тогда мы ими воспользуемся. Что теперь невозможно, будетъ, можетъ статься, очень возможнымъ черезъ шесть мѣсяцевъ.
— Черезъ шесть мѣсяцевъ! вскрикнулъ Недъ Лендъ. А гдѣ мы будемъ черезъ шесть мѣсяцевъ, г. профессоръ?
