— Такъ можетъ, лучше не охотиться бы, капитанъ, сказалъ Консейль: что какъ это самый послѣдній? Надо его оставить на разводъ! Вы подумайте, наука….
— Ну, пошли городить, Консейль! вскрикнулъ Недъ. Вы все наука да наука — а объ ѣдѣ никогда не позаботитесь!
— Охотьтесь, охотьтесь, дядя Лендъ, сказалъ капитанъ.
Въ эту минуту на платформу вышло семь человѣкъ изъ экипажа. Одинъ изъ нихъ держалъ багоръ и веревку, какіе употребляются при ловлѣ китовъ. Всѣ они были нѣмы и безстрастны, какъ всегда. Шлюпку спустили на море. Шесть гребцовъ сѣли на весла, а рулевой на руль. Недъ, Консейль и я помѣстились тоже.
— А вы, капитанъ? спросилъ я.
— Нѣтъ, я не поѣду, отвѣчалъ капитанъ. Счастливой охоты!
Шлюпка отчалила, гребцы дружно взялись за весла и мы полетѣли прямо на дюгона, который колыхался миляхъ въ двухъ отъ „Наутилуса“.
Приблизившись къ китообразному, шлюпка пошла тише и весла безъ шума окунулись въ спокойныя воды.
Недъ Лендъ съ багромъ въ рукѣ сталъ на носу.
За острогу, которой бьютъ кита, обыкновенно цѣпляютъ длинный канатъ; этотъ канатъ свернутъ въ клубокъ и быстро развертывается, когда раненое животное увлекаетъ его за собою въ глубь.
Но у Неда Ленда канатъ былъ всего саженей десять въ длину и къ концу его былъ прикрѣпленъ маленькій боченокъ. Если бы животное утянуло канатъ, боченокъ всплылъ бы на поверхность и такимъ образомъ обозначилъ бы путь дюгона подъ водою.
Я привсталъ, подошелъ къ краю шлюпки и явственно разсмотрѣлъ противника Неда Ленда.
— Знаешь, сказалъ я Консейлю: этотъ дюгонъ очень похожъ на ламантина или маната. Смотри: тѣло продолговатое, кончается очень вытянутымъ хвостомъ, а боковые плавники — пальцами. Все различіе съ манатомъ только въ томъ, что у него на верхней челюсти сидятъ два длинныхъ и острыхъ зуба. Этими зубами онъ можетъ отлично защищаться: одинъ зубъ у него
