Мы сидѣли и толковали о разныхъ предметахъ, какъ вдругъ Недъ Лендъ протягиваетъ руку, указываетъ на какую-то точку на морѣ и говоритъ:
— Видите, г. профессоръ? Вонъ тамъ, тамъ!
— Не вижу, Недъ! Вы вѣдь знаете, у меня не ваши глаза.
— Смотрите хорошенько: вонъ тамъ, налѣво впереди, противъ фонаря! Видите, что-то движется? Видите какой-то комокъ?
— Да; да точно, отвѣтилъ я, послѣ внимательнаго наблюденія. Я какъ будто вижу какое-то черноватое тѣло на поверхности водъ.
— Не другой ли „Наутилусъ“? сказалъ Консейль.
— Нѣтъ, отвѣтилъ канадецъ. Это надо полагать какое нибудь морское животное.
— Съ позволенія ихъ чести, киты водятся въ Чермномъ морѣ? спросилъ Консейль.
— Да, иногда попадаются, отвѣчалъ я.
— Только это, съ позволенія ихъ чести, не китъ, сказалъ канадецъ, который не терялъ изъ виду темной массы. Мы съ китами старые знакомые. Я ихъ сейчасъ узнаю.
— Подождемъ — увидимъ, сказалъ Консейль. „Наутилусъ“ идетъ прямо туда.
„Наутилусъ“ точно шелъ какъ разъ по этому направленію и скоро мы были всего въ одной мили отъ черноватаго тѣла. Оно походило на большой утесъ среди моря.
— Чтобы это такое было? сказалъ я. Рѣшительно не могу придумать.
— А! двигается! ныряетъ! вскрикнулъ Недъ Лендъ. Тысячу чертей! что это еще за штука? Хвостъ нераздвоенный, неразвилистый, какъ у китовъ и кашалотовъ, а плавники словно обрублены!
— Въ такомъ случаѣ, сказалъ я, это…
— Кувыркъ! перевернулась на спину и выставило сосцы, вскрикнулъ канадецъ.
— Это сирена! вскрикнулъ Консейль. Это, съ позволенія ихъ чести, настоящая сирена!
Животное точно принадлежало къ отдѣлу морскихъ тварей, которыхъ въ древности считали полуженщинами, полурыбами.
— Нѣтъ, сказалъ я Консейлю, это не сирена, а другая
