жидалъ его. Я далъ себѣ слово до тѣхъ поръ отъ него не отставать, пока хотя приблизительно не узнаю, куда хочетъ направить путь.
Увидавъ меня, капитанъ Немо тотчасъ же подошелъ, любезно предложилъ мнѣ сигару и сказалъ:
— Что жъ г. профессоръ, нравится вамъ Чермное море? Какъ вы находите его рыбъ, животнорастенія, цвѣтники изъ губокъ и лѣса изъ коралловъ? Замѣтили вы города по берегамъ.
— Да, капитанъ, отвѣтилъ я. Такія чудеса можно только видѣть съ „Наутилуса“. Что это за умный корабль, если можно такъ выразиться!
— Да, г. Аронаксъ, умный, отважный и неуязвимый! Онъ не боится ни страшныхъ бурь Чермнаго моря, ни его теченій, ни его подводныхъ скалъ.
— Да, сказалъ я, это море считается однимъ изъ самыхъ бурныхъ; если я не ошибаюсь, въ древнія времена о немъ была самая невыгодная слава.
— Да, очень невыгодная, г. Аронаксъ. Греческіе и латинскіе историки отзываются о немъ не очень лестно, а Страбонъ говоритъ, что во время этезьенскихъ вѣтровъ въ періодъ дождей оно ни куда не годится. Арабъ Эдризи, который описываетъ его подъ именемъ Кользумскаго залива, разсказываетъ, что корабли во множествѣ погибали, разбиваясь о подводныя скалы и что никто не рѣшался плавать по немъ ночью. „Это“ увѣряетъ онъ, „море бурное, на которомъ безпрестанно подымаются страшные ураганы; оно усѣяно неприступными островами и нѣтъ въ этомъ море ничего хорошаго, ни въ глубинѣ, ни на поверхности“. Такое же мнѣніе выражаютъ о немъ Арріенъ, Аготархидъ и Артемидоръ.
Изъ этого видно, что помянутые историки не плавали на „Наутилусѣ“, отвѣчалъ я.
Капитанъ усмѣхнулся.
— Относительно постройки кораблей, сказалъ онъ. Наши современники не очень далеко ушли отъ древнихъ. Сколько вѣковъ прошло пока открыли механическую еилу паровъ. Кто знаетъ, явится ли второй „Наутилусъ“ даже черезъ сто лѣтъ? Прогресъ идетъ медленно г. Аронаксъ.
— Да, отвѣчалъ я, вашъ „Наутилусъ“ опередилъ цѣлымъ
