выя богатства. Я примѣтилъ здѣсь великолѣпный обращавъ розоваго коралла.
Скоро кустарники сдѣлались сплошнѣе, деревья выше.
Передъ нами открылись настоящіе окаменѣлые лѣса и длинныя аллеи.
Капитанъ Немо вступилъ въ темную галлерею; дорога шла все отлого и привела насъ на глубину во сто метровъ. Наши свѣтильные снаряды освѣщали шероховатые своды — и своды эти сверкали какъ драгоцѣнные каменья. Между коралловыми деревьями, я примѣтилъ и другихъ, не менѣе любопытныхъ полипниковъ: милитею и кораловые грибы одни зеленаго, другіе краснаго цвѣта. Они похожи были на водоросли, облѣпленные известкой; естествоиспытатели, послѣ долгихъ споровъ, окончательно причислили эти грибы къ растительному царству; и, по замѣчанію глубокомысленнаго ученаго, „здѣсь можетъ быть именно тотъ предѣлъ, гдѣ жизнь только что начинаетъ пробуждаться“.
Наконецъ, послѣ двухъ часовой ходьбы, мы достигли глубины около трехъ сотъ метровъ, то-есть конечнаго предѣла, на которомъ коралы начинаютъ образовываться; тутъ уже не было ни одинокихъ кустиковъ, ни маленькихъ деревцовъ, — тутъ былъ громадный минеральный лѣсъ огромныхъ окаменѣлыхъ деревьевъ, перепутанный легкими гирляндами изящныхъ аглоафеній, настоящихъ морскихъ ліанъ, сверкающихъ всѣми цвѣтами и оттѣнками. Мы свободно проходили подъ высокими вѣтвями, теряющимися во мракѣ волнъ; подъ нашими ногами красные свирѣльники [1], меандрины [2], астреи [3], грибовики [4] стлались, какъ цвѣточный коверъ, усѣянный блестящими бутонами.
Неописанное зрѣлище! Были минуты, когда я чуть-чуть не пожелалъ обратиться въ амфибію: превратись я въ амфибію, я бы могъ свободно посѣщать и земную, и водяную области.
Вдругъ капитанъ Немо остановился; я съ товарищами послѣдовалъ его примѣру и, оборотясь, увидѣлъ, что экипажъ распо-
