Я оставилъ капитана въ каютѣ умирающаго и возвратился въ свою комнату. Я былъ очень разстроенъ этой сценой.
Въ продолженіи всего дня я волновался. Ночь я спалъ худо, безпрестанно просыпался и слышалъ отдаленные вздохи. Мнѣ даже чудилось погребальноо пѣніе.
На другой день утромъ я вышелъ на палубу. Капитанъ Немо уже былъ тамъ, и, какъ только завидѣлъ меня, подошелъ.
— Г. профессоръ, сказалъ онъ мнѣ: не угодно ли вамъ на подводную прогулку?
— Съ товарищами? спросилъ я.
— Если они хотятъ.
— Мы къ вашимъ услугамъ, капитанъ.
— Такъ одѣньтесь въ пробковыя фуфайки.
Объ умирающемъ или умершемъ ни одного слова.
Я сходилъ за Недомъ Лендомъ и за Консейлемъ и извѣстилъ ихъ о предложеніи капитана. Консейль, разумѣется, радостно принялъ это предложеніе и канадецъ, на этотъ разъ, былъ согласенъ слѣдовать за нами.
Было восемь часовъ утра. Въ половинѣ девятаго мы были уже въ пробковыхъ фуфайкахъ, вооружены дыхательными и свѣтильными снарядами и совсѣмъ готовы въ путь.
Двойная дверь была открыта и, сопровождаемые капитаномъ Немо, за которымъ слѣдовали человѣкъ двѣнадцать экипажа, несшіе какой-то продолговатый предметъ, мы сошли на глубину десяти метровъ.
Легкая покатость вела къ довольно глубокой впадинѣ. Здѣсь дно совершенно отличалось отъ того, которое я посѣтилъ въ первую прогулку подъ водами Тихаго океана. Здѣсь не было ни мелкаго песку, ни подводныхъ луговъ, ни пелагійскихъ лѣсовъ. Я тотчасъ же узналъ область чудесъ, въ которую на этотъ разъ препроводилъ насъ капитанъ Немо.
Это было царство кораловъ!
Въ отдѣлѣ зоофитовъ и въ классѣ пробчаковъ примѣчаютъ порядокъ горгоніевыхъ, который заключаетъ три группы: горгоніи, изиды и кораллы. Къ этой то послѣдней и принадлежитъ коралъ, любопытное существо, которое по очереди причислялось то къ минераламъ, то къ растеніямъ, то къ животнымъ.
У древнихъ онъ считался за лекарство, въ средневѣковую
