Между тѣмъ нѣсколько колебаній, предшественниковъ нашего всплытія, были уже ощущаемы корпусомъ „Наутилуса“, и я слышалъ какъ скрежетали известковыя шероховатости кораловаго дна.
Въ два часа и тридцать пять минутъ капитанъ появился въ залѣ.
— Мы сейчасъ сдвинемся, сказалъ онъ.
— А! отвѣтилъ я на это. Я отдалъ приказъ открыть филенки.
— А Папуазцы?
— Папуазцы? отвѣчалъ капитанъ, слегка пожавъ плечами. Не войдутъ они во внутрь „Наутилуса“?
— Какъ же они могутъ войдти?
— Чрезъ открытыя филенки!
— Г. Аронаксъ, отвѣчалъ спокойно капитанъ Немо, чрезъ филенки „Наутилуса“ нельзя войти даже тогда, когда они открыты.
Я посмотрѣлъ на капитана.
— Вы меня не понимаете? спросилъ онъ.
— Совсѣмъ не понимаю.
— Ну пожалуйте за мной и вы увидите!
Я пошелъ по центральной лѣетницѣ, гдѣ Недъ Лендъ и Консейль съ любопытствомъ смотрѣли на нѣсколько человѣкъ изъ экипажа, которые открывали филенки между тѣмъ; сверху между тѣмъ раздавались яростные крики и вопли.
Внутреннія ставни были опущены. Показались двадцать страшныхъ фигуръ. Но перваго туземца, который взялся рукою за перила лѣстницы, отбросило невидимою силою; онъ перекувыркнулся, приподнялся и побѣжалъ скачкамии, испуская пронзительнѣйшіе, страшнѣйшіе крики. Десять его товарищей попробовали было тоже ринуться и подверглись той же участи.
Консейль былъ въ восторгѣ. Буйный Недъ Лендъ бросился въ погоню за дикарями, но только что взялся за перила руками, какъ его точно также откинуло.
— Тысяча чертей! вскрикнулъ онъ: громомъ убило!
Это слово объяснило мнѣ все. Перила превратились въ толстые металическіе шнурки, насыщенные электричествомъ и примыкавшіе къ платформѣ. Кто дотрогивался до нихъ, чувствовалъ сильное со-
