Страница:Восемьдесят тысяч вёрст под водой (Жюль Верн, пер. Марко Вовчок, 1870).djvu/208

Эта страница была вычитана


 

— И я тоже спокоенъ не буду, пока не поймаю парадиску! сказанъ я.

— Надо еще поохотиться, сказалъ Консейль; только повернемте къ морю. Мы дошли уже до первыхъ склоновъ горъ, а въ горахъ, я думаю, охота хуже чѣмъ въ лѣсу.

Это былъ дѣльный совѣтъ и мы ему послѣдовали.

Послѣ часовой ходьбы мы пришли къ настоящему саговому лѣсу. Нѣсколько безвредныхъ змѣй уползали изъ подъ нашихъ ногъ, а райскія птицы при нашемъ появленіи скрывались. Я уже отчаявался, когда Консейль, шедшій впереди, вдругъ наклонился, испустилъ крикъ торжества и поднесъ мнѣ великолѣпную парадиску.

— Браво, Консейль! вскрикнулъ я.

— Ихъ честь очень добры, отвѣчалъ Консейль.

— Да нѣтъ, дружище, какая тутъ доброта! Ты мастерски поймалъ ее: взялъ живую птицу руками!

— Коли ихъ честь посмотритъ на нее хорошенько, то ихъ честь увидитъ, что тутъ еще не большое мастеретво.

— Да что такое, Консейль? Говори!

— Эта птица пьяна, какъ перепелъ.

— Пьяна?

— Да, опьянѣла отъ мушкатныхъ орѣховъ. Я ее словилъ подъ мускатомъ: — она сидѣла, и объѣдалась. Подумайте-ка, другъ Недъ, каково откликается невоздержаніе!

— Тысячу чертей! возразилъ канадецъ: это ко мнѣ не относится, — я цѣлыхъ два мѣсяца ничего въ ротъ не бралъ!

Я между тѣмъ разсматривалъ птицу. Консейль не ошибся. Парадиска ошалѣла отъ хмѣльнаго сока, она не могла летѣть и съ трудомъ шла: но меня это не безпокоило.

Эта птица принадлежала къ лучшему изъ восьми родовъ, которыхъ насчитываютъ въ Пануазіи и на сосѣднихъ островахъ. Это была парадиска „большой изумрудъ“ — самая рѣдкая. Она имѣла въ длину три дециметра, голова ея была относительно мала, глаза, помѣщенные надъ отверстіемъ клюва, тоже маленькіе; но она представляла превосходное соединеніе цвѣтовъ и оттѣнковъ: у нее былъ желтый клювъ, коричневыя ноги и когти, орѣховаго цвѣта крылья съ багряными концами, голова и задъ шеи желто-палевые, горло изумрудное, брюхо и грудь коричне-