— Если капитанъ иногда и выходитъ на землю, сказалъ я имъ: — то надо отдать ему справедливость, онъ выбираетъ самые пустынные острова.
Недъ Ледъ не отвѣтилъ, а только покачалъ головою и вмѣстѣ съ Консейлемъ ушелъ.
Послѣ ужина, который мнѣ подалъ нѣмой и безчувственный слуга, я заснулъ не безъ заботы.
На другой день, 17 ноября, при моемъ пробужденіи, я почувствовалъ, что „Наутилусъ“ стоитъ неподвижно. Я проворно одѣлся и пошелъ въ большую залу.
Капитанъ былъ тамъ. Онъ ожидалъ меня, поклонился и спросилъ, согласенъ ли я сопровождать его на охоту.
Такъ какъ онъ не сдѣлалъ ни малѣйшаго намека на свое восьмидневное отсутствіе, то и я умолчалъ объ этомъ и просто отвѣчалъ, что я и мои товарищи готовы за нимъ слѣдовать.
— Только, прибавилъ я: — позвольте мнѣ предложить вамъ одинъ вопросъ, капитанъ.
— Предложите, г. Аронаксъ, и я отвѣчу на него, если смогу.
— Какимъ образомъ вы владѣете лѣсами на островѣ Креспо, когда вы прервали всѣ сношенія съ землей?
— Г. профессоръ, отвѣчалъ мнѣ капитанъ: лѣса, которыми я владѣю, не нуждаются ни въ солнцѣ, ни въ свѣтѣ, ни въ теплотѣ; ни львы, ни тигры, ни пантеры, никакія четвероногія ихъ не посѣщаютъ. Они никому, кромѣ меня, неизвѣстны и ростутъ только для меня одного. Это не земные, а подводные лѣса.
— Подводные лѣса! вскрикнулъ я.
— Да, г. профессоръ, подводные.
— И вы мнѣ предлагаете посѣтить ихъ?
— Точно такъ.
— Пѣшкомъ?
— Пѣшкомъ.
— Охотиться въ этихъ лѣсахъ?
— Да, охотиться.
— Съ ружьемъ?
— Да, съ ружьемъ.
Я посмотрѣлъ на капитана Наутилуса и во взглядѣ моемъ не было ничего лестнаго.
— Вѣрно, онъ тронутъ! думалъ я. Вѣрно всѣ эти восемь дней
