тораго огорчили“, какъ выражался Консейль, какой нибудь современный Галилей? или изъ такихъ, какъ американецъ Мори, ученая карьера котораго была испорчена политическою революціею? Я не могъ еще ничего опредѣлить. Меня случай забросилъ на его судно, жизнь моя была въ его распоряженіи, и онъ принялъ, меня хотя холодно, но гостепріимно. Только до сихъ поръ онъ еще ни разу не подалъ мнѣ своей руки и не бралъ моей, если я ему ее протягивалъ.
Цѣлый часъ я былъ занятъ этими мыслями и все пытался разъяснить замысловатую тайну.
Потомъ взоръ мой остановился на огромной картѣ, разложенной на столѣ, и я прижалъ палецъ на тѣ точки, гдѣ сходились наблюдаемыя долгота и широта.
Море, какъ и материки, имѣетъ свои рѣки: это главныя теченія, изъ которыхъ самое замѣчательное извѣстно подъ названіемъ Гольфъ-Штрема. Наука опредѣлила на глобусѣ пять главныхъ теченій: одно въ Сѣверномъ океанѣ, другое въ Южномъ-Атлантическомъ, третье въ Сѣверномъ-Тихомъ, четвертое въ Южномъ-Тихомъ и пятое на югѣ-Индейскаго океана. Даже вѣроятно, что существовало когда нибудь и шестое теченіе въ Сѣверномъ-Индійскомъ Океанѣ, когда Каспійское и Аральское моря соединялись большими Азіатскими озерами и составляли одно пространство воды.
На мѣстѣ, отмѣченномъ на картѣ, показано одно изъ этихъ теченій, японское Кюро-Скиво, Черная рѣка; эта Черная Рѣка выходитъ изъ Бенгальскаго залива, гдѣ ее согрѣваютъ перпендекулярные тропическіе лучи солнца, пересѣкаетъ Малокское ущелье, течетъ до береговъ Азіи, вливается въ Тихій Океанъ, доходитъ до Алеутскихъ острововъ, унося стволы камфарнаго дерева и другія индійскія произведенія и смѣшиваетъ свои чистыя, ярко-голубыя горячія воды съ волнами океана. Это-то теченіе теперь проходилъ „Наутилусъ“.
Вдругъ въ дверяхъ залы показались Недъ Лендъ и Консейль.
Мои храбрые товарищи не могли опомниться отъ всѣхъ чудесъ, происходящихъ предъ ихъ глазами.
— Гдѣ мы? гдѣ мы? кричалъ канадецъ: — въ Квебекскомъ музеѣ?
— Нѣтъ, скорѣе въ гостинницѣ Соммерадъ, съ позволенія ихъ чести! возразилъ Консейль.
