личные слои моря, мнѣ надо было только опредѣлить уменьшеніе объема воды, по мѣрѣ того, какъ мы беремъ эту воду глубже и глубже.
— Это очевидно, отвѣчалъ я.
— Если вода не совершенно несжимаемое тѣло, то, по крайней мѣрѣ, слишкомъ мало сжимаемое. По самымъ новымъ исчисленіямъ, это сжиманіе будетъ только 436/10000000 на каждые 30 футовъ глубины. Если надо спуститься на тысячу метровъ, то я исчисляю увеличеніе тяжести отъ давленія равнаго столбу воды въ тысячу метровъ, т. е. отъ давленія ста атмосферъ. Это сжиманіе тогда будетъ 436/100000, и я буду долженъ увеличить тяжесть до 151377/100, вмѣсто 15072/10 тоннъ, — прибавка будетъ не болѣе 657/100 тоннъ.
— Только?
— Да, г. Аронаксъ, только; разсчетъ этотъ легко повѣрить. Я имѣю прибавочные резервуары, которые могутъ вмѣстить въ себѣ сто тоннъ. Я могу опускаться на значительную глубину. Если я захочу, чтобъ Нотилюсъ вышелъ и уравнялся на поверхности 1/10, мнѣ стоитъ выпустить только эту воду и совершенно опорожнить всѣ резервуары.
Противъ такихъ доказательствъ, основанныхъ на числахъ, я ничего не могъ возражать.
— Я признаю ваши вычисленія, капитанъ, отвѣчалъ я: — и не могу ихъ оспаривать, потому что опытъ доказываетъ это каждый день. Но вотъ затрудненіе…
— Какое же, г. Аронаксъ?
— Когда вы подъ глубиною тысячи метровъ, стѣны „Наутилуса“ испытываютъ давленіе ста атмосферъ и въ эту минуту вы хотите опорожнить ваши прибавочные резервуары, облегчить ваше судно и подняться на поверхность, — надо, чтобы паровые насосы побѣдили это давленіе ста атмосферъ, которое равняется ста килограмамъ на квадратный сантиметръ. Отсюда это могущество…
— Которое одно электричество можетъ мнѣ дать, прервалъ меня капитанъ Немо. Я вамъ повторяю, г. Аронаксъ, что динамическая сила моихъ машинъ почти безпредѣльна. Паровые насосы „Наутилуса“ имѣютъ невѣроятную мощь, и вы должны были ее видѣть, когда столбы воды хлынули потокомъ на „Авраама
