Въ шестомъ кругѣ человѣчество достигаетъ такого совершенства тѣла и души, разума и духа, какого мы не можемъ теперь себѣ и представить. Дивныя способности, въ рѣдкія эпохи позволяющія нѣкоторымъ привилегированвымъ существамъ узнавать тайны природы, сдѣлаются тогда обшимъ достояніемъ.
Что касается седьмого круга, даже самые сообщительные изъ оккультныхъ учителей (махатмъ) о немъ торжественно умалчиваютъ. Человѣчество въ седьмомъ кругѣ будетъ настолько божественно, что мы, люди четвертаго круга, не можемъ этого постигнуть» («Le Boud. ésot.», стр. 166—168).
[Конец цитаты]
Изъ этихъ разъясненій не только выясняется доктрина хотя единыхъ, а все же безчисленныхъ Парабрамъ, выдыхающихъ и вдыхающихъ чистый духъ по всѣмъ полюсамъ планетарныхъ цѣпей безпредѣльнаго мірового пространства, но въ нихъ заключается, наконецъ, и живая картина инволюціи. Мы видимъ какихъ-то громадныхъ и легковѣсныхъ духовныхъ идіотовъ, постепенно переходящихъ въ гигантскихъ обезьянъ, а затѣмъ узнаемъ, что мы сами только-что выскочили изъ самой что ни на есть глубины матеріи.
Сначала, еще не зная, въ какія «пещеры и дебри» насъ приведутъ, мы слѣдили серьезно за «эсотерическою доктриной» и, допустивъ фикцію, могли себѣ представить конечную точку инволюціи, самую глубь матеріи, — у низшаго предѣла перваго изъ трехъ проблематическихъ царствъ, предшествующихъ царству минеральному. А вотъ теперь оказывается, что конечная точка инволюціи, глубина матеріи — это вчерашніе мы.
И такая неожиданность — не послѣдняя. Съ нами просто шутили, когда толковали намъ о томъ, что въ природѣ все исходитъ отъ единаго и къ тому же единому возвращается, что природа подобна висящей цѣпи, два конца которой находятся во рту таинственнаго Парабрамы, а ротъ его есть -- нирвана. Съ нами шутили, когда объявили намъ, что въ природѣ нѣтъ скачковъ и что всѣ звенья великой цѣпи медленно, незамѣтно переходятъ одно въ другое. Намъ неизвѣстно зачѣмъ показывали модель цилиндра, состоящаго изъ семи башенокъ, вокругъ которыхъ остроумно обходитъ блестяшая спираль, объясняя своимъ постепеннымъ восходяшимъ движеніемъ эволюціи «планетарной цѣпи».
Теперь все это забывается. Единая природа разбилась на безконечное число Парабрамъ, и каждый изъ нихъ держитъ
