который тоже пришелъ на шумъ, вспомнилъ пророчество волшебницъ и видя, что судьбы не минуешь когда ее волшебницы предсказали, приказалъ положить принцессу, въ самомъ лучшемъ покоѣ дворца, на кровать изъ парчи, золота и серебра.
Точно ангелъ лежала принцесса, такъ была она красива, ибо обморокъ не испортилъ цвѣтъ ея лица: щечки были алыя, губки какъ кораллы. Только глазки закрылись… Но ровное дыханіе доказывало, что она жива. — Король приказалъ не тревожить сонъ принцессы, пока не прійдетъ ей часъ проснуться.
Когда съ принцессой приключилась эта бѣда, добрая волшебница — та, что̀ спасла ей жизнь, замѣнивъ смерть столѣтнимъ сномъ — находилась въ нѣкоторомъ царствѣ, въ далекомъ государствѣ, верстъ тысячъ за̀ сорокъ оттуда; но ей сію же минуту принесъ извѣстіе карликъ въ семимильныхъ сапогахъ (это были такіе сапоги, которые отхватывали по семи миль каждымъ взмахомъ). — Волшебница тотчасъ пустилась въ дорогу, и черезъ часъ пріѣхала въ замокъ на огненной колесницѣ, запряженной драконами.
Король побѣжалъ высадить ее изъ колесницы. — Волшебница одобрила всѣ его приказанія; но какъ она видѣла далеко впередъ, то и разсудила, что проснувшись черезъ сто лѣтъ принцесса будетъ очень недовольна, если всѣ между тѣмъ перемрутъ и она очутится одна одинешенька въ старомъ замкѣ. — По этому волшебница вотъ такъ распорядилась.
Она коснулась своею волшебною палочкою всѣхъ, кто только ни находился въ замкѣ (кромѣ короля съ королевой); коснулась статсъ-дамъ, фрейлинъ, горничныхъ, придворныхъ, офицеровъ; коснулась дворецкихъ, поваровъ, поваренковъ, казачковъ, гвардейцевъ, швейцаровъ, пажей, камеръ-лакеевъ; коснулась также лошадей въ конюшнѣ съ конюхами, большихъ дворовыхъ собакъ и Шарика,
который тоже пришёл на шум, вспомнил пророчество волшебниц и, видя, что судьбы не минуешь, когда ее волшебницы предсказали, приказал положить принцессу в самом лучшем покое дворца на кровать из парчи, золота и серебра.
Точно ангел лежала принцесса, так была она красива, ибо обморок не испортил цвет её лица: щёчки были алые, губки, как кораллы. Только глазки закрылись… Но ровное дыхание доказывало, что она жива. Король приказал не тревожить сон принцессы, пока не придёт ей час проснуться.
Когда с принцессой приключилась эта беда, добрая волшебница — та, что спасла ей жизнь, заменив смерть столетним сном — находилась в некотором царстве, в далёком государстве, вёрст тысяч за́ сорок оттуда; но ей сию же минуту принёс известие карлик в семимильных сапогах (это были такие сапоги, которые отхватывали по семи миль каждым взмахом). Волшебница тотчас пустилась в дорогу и через час приехала в замок на огненной колеснице, запряжённой драконами.
Король побежал высадить её из колесницы. Волшебница одобрила все его приказания; но как она видела далеко вперёд, то и рассудила, что, проснувшись через сто лет, принцесса будет очень недовольна, если все между тем перемрут, и она очутится одна одинёшенька в старом замке. Поэтому волшебница вот так распорядилась.
Она коснулась своею волшебною палочкою всех, кто только ни находился в замке (кроме короля с королевой); коснулась статс-дам, фрейлин, горничных, придворных, офицеров; коснулась дворецких, поваров, поварёнков, казачков, гвардейцев, швейцаров, пажей, камер-лакеев; коснулась также лошадей в конюшне с конюхами, больших дворовых собак и Шарика,
