командиру. Онъ радостно пожималъ руку Василія Ѳедоровича и въ первую минуту, казалось, не находилъ словъ.
— Откуда васъ Богъ сюда прислалъ, Василій Ѳедорычъ?.. наконецъ спросилъ онъ.
Они спустились въ каюту, и тамъ произошла трогательная сцена. Когда командиръ «Забіяки» узналъ, что «Коршунъ» въ туманъ полнымъ ходомъ шелъ къ нему на помощь, онъ съ какою-то благодарною порывистостью бросился цѣловать товарища и проговорилъ со слезами на глазахъ:
— Безъ васъ мнѣ грозила гибель... Поднимись вѣтеръ... и «Забіяку» разбило бы въ щепы на этихъ каменьяхъ...
Черезъ четверть часа «Коршунъ ужъ подалъ буксиры на «Забіяку» и сталъ его тащить... Машина работала самымъ полнымъ ходомъ.
Долго всѣ усилія были тщетны. Наконецъ къ вечеру «Забіяка» тронулся, и черезъ пять минутъ громкое ура раздалось въ тишинѣ бухты съ обоихъ судовъ. Клиперъ былъ на вольной водѣ и, отведенный подальше отъ берега, бросилъ якорь. Отдалъ якорь и «Коршунъ».
И почти въ этотъ самый моментъ на рейдъ входилъ корветъ подъ адмиральскимъ флагомъ на крюйсъ-брамъ- стгньгѣ, а на гротъ-брамъ-стеньгѣ были подняты позывные «Коршуна» и сигналъ: «Адмиралъ изъявляетъ свое особенное удовольствіе».
Салютъ адмиральскому флагу раздался съ обоихъ судовъ, и какъ только дымъ разсѣялся, оба капитана, собиравшіеся ѣхать къ адмиралу съ рапортами, увидали, что гичка съ адмираломъ уже несется къ «Забіякѣ».
Утромъ слѣдующаго дня «Коршунъ» велъ на буксирѣ «Забіяку» въ Гонконгъ въ докъ въ сопровожденіи адмиральскаго корвета.
