шую часть пути, и, разумѣется, отрядъ двигался чрезвычайно медленно, дѣлая не болѣе версты въ часъ.
Наконецъ часу въ одиннадцатомъ отрядъ подошелъ къ небольшой деревушкѣ, раскинувшейся на берегу узкаго протока. Рожки протрубили привалъ.
Усталые солдаты едва успѣли закусить, какъ по ту сторону протока раздались выстрѣлы, и нѣсколько картечей перелетѣли черезъ головы. Тотчасъ же были выдвинуты къ берегу два орудія и изъ нихъ стали пускать бомбы наудачу, такъ какъ за высокимъ широколистымъ камышомъ, густо покрывавшимъ берега, ничего не было видно. Нѣсколько офицеровъ влѣзли на деревья съ биноклями въ рукахъ и съ деревьевъ увидали толпы анамитовъ и насчитали до двадцати фальконетовъ, выдвинутыхъ впереди. Французскія бомбы ложились неудачно. Только изрѣдка радостныя восклицанія офицеровъ съ деревьевъ свидѣтельствовали, что бомба попадала въ людскую толпу, и въ такіе моменты съ того берега доносились крики...
Деревня, у которой стоялъ отрядъ, обстрѣливалась картечью. Часто просвистывали пули и залетали стрѣлы.
«Такъ вотъ она какая бываетъ война!» подумалъ Ашанинъ, испытывая жуткое чувство при свистѣ картечей и пуль, но тщательно скрывая его. Стараясь показать видъ, что онъ нисколько не трусить, онъ перекидывался словами съ поручикомъ Роденомъ и какъ будто особенно интересовался незначащимъ разговоромъ и въ то же время думалъ: а вдругъ одна изъ этихъ шальныхъ пуль хватитъ его, и онъ, неизвѣстно изъ-за чего, будетъ убитъ, когда жить такъ хочется и впереди предстоитъ еще такъ много хорошаго, свѣтлаго, радостнаго. И зачѣмъ это онъ пошелъ въ экспедицію? Что ему сдѣлали анамиты? Зачѣмъ вотъ онъ стоитъ здѣсь, среди чужихъ людей, принимая участіе въ походѣ противъ людей, которыхъ ему жаль? Ради чего онъ подвергается опасности, употребляя невѣроятныя усилія, чтобы не показать передъ поручикомъ Робеномъ и передъ
