— Это какое же имя?
— Хрещеное, ваше благородіе. Варсонофій, значитъ. Только ребята все больше Ворсунькой зовутъ... И господа тоже въ каютъ-компаніи.
— Видно, недавно на службѣ?
— Первый годъ, ваше благородіе... Мы изъ вологодскихъ будемъ...
— А фамилія какъ?
— Рябовъ, ваше благородіе...
— Ну, Рябовъ, проговорилъ Володя, считавшій неудобнымъ звать человѣка уменьшительнымъ именемъ, —будемъ друзьями жить. Не правда ли?
— Такъ точно, ваше благородіе. Я стараться буду.
— А грамотѣ знаешь?
— Никакъ нѣтъ, ваше благородіе...
— Я тебя грамотѣ выучу. Хочешь?
Ворсунька.
— Какъ прикажете, ваше благородіе...
— Да я не могу приказывать. Твоя воля.
— Что жъ, я согласенъ, ваше благородіе.
— Ну, прощай, братъ... Вотъ тебѣ!
Володя сунулъ матросу рублевую бумажку и вышелъ вонъ.
— Ишь ты! проговорилъ съ радостнымъ изумленіемъ Ворсунька и пошелъ разсказывать вѣстовымъ, какой добрый простой молодой баринъ: и грамотѣ обѣщалъ выучить, и такъ «здря» бумажку далъ.
Ашанинъ ушелъ въ восторженномъ настроеніи духа.
Въ нѣсколькихъ шагахъ отъ корвета онъ снова встрѣтилъ пожилого рябоватаго матроса съ серьгой, который несъ ведро съ горячею смолой.
