Наконецъ все окончено, и адмиралъ благодаритъ капитана.
Капитанъ принимаетъ эти похвалы съ чувствомъ собственнаго достоинства, безъ того выраженія чрезмѣрной радости, которая столь нравится начальникамъ и потому довольно обыкновенна среди подчиненныхъ, и адмиралъ, какъ будто удивленный этою малою отзывчивостью къ его комплиментамъ— къ тому же весьма рѣдкимъ и не особенно расточительнымъ—взглядываетъ на капитана пристальнымъ взглядомъ умныхъ своихъ глазъ и, словно бы угадывая въ немъ рыцаря долга и независимаго человѣка, чувствуетъ къ нему невольное уваженіе.
Андрей Николаевичъ такъ растерялся, когда адмиралъ обратился лично къ нему съ благодарностью, его лицо имѣло такое страдальческое выраженіе и пальцы, приложенные къ треуголкѣ, такъ тряслись, что адмиралъ, видимо не желая продолжать агоніи подчиненнаго, поспѣшилъ отойти.
Когда катеръ съ адмираломъ отвалилъ отъ борта, всѣ весело и радостно бросились въ каютъ-компанію. Сіяющій и радостный, что «Коршунъ» не осрамился и что адмиралъ нашелъ его въ полномъ порядкѣ, Андрей Николаевичъ угощалъ всѣхъ шампанскимъ, боцманамъ и унтеръ-офицерамъ далъ денегъ, а матросамъ по пяти чарокъ водки и всѣхъ благодарилъ, что работали молодцами.
Экзамены прошли благополучно. Даже самъ адмиралъ, присутствовавшій на экзаменахъ изъ астрономіи, навигаціи и морской практики, слушая отвѣты Ашанина, одобрительно качнулъ головой. Наконецъ послѣдній экзаменъ сданъ, и Володѣ объявили, что у него баллы хорошіе и что они вмѣстѣ съ представленіемъ о производствѣ будутъ немедленно посланы въ Петербургъ въ Морской корпусъ.
Теперь Володѣ оставалось только ждать приказа, и тогда
